Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
К моему возвращению «домой» в Мишн Зеб припас для меня пиццу. Мы ночевали под автомобильной эстакадой в походной палатке военного образца, списанной из армейского имущества за ненадобностью. Трафаретные буквы у нее на боку возвещали: «Координационный совет Сан-Франциско по оказанию помощи бездомным».
Пицца была из «Домино», холодная и уже чуть подкисшая, но тем не менее необычайно вкусная.
— Тебе что, нравится пицца с ананасами? — спросил я Зеба. Он снисходительно улыбнулся.
— Нам, фриганам, выбирать не приходится.
— Каким еще фриганам?
— Знаешь, есть такие вегетарианцы, которые употребляют исключительно растительную пищу, так вот их называют веганами. А фриганы едят исключительно свободную еду.
— Что значит — «свободную»?
Зеб опять улыбнулся.
— Свободная значит ничейная. Подходи и бери.
— Ты что — спер эту пиццу?
— Да нет же, балда! Просто взял, но не с магазинного прилавка, а с другого, поменьше, того, что позади магазина. Знаешь, черный такой, железный? С запашком?
— Ты подобрал это на помойке?!
Зеб заржал, запрокинув назад голову.
— Ясен болт! Видел бы ты сейчас свое лицо! Да не ссы, чувак, не отравишься. Ее выбросили не потому, что типа испорченная — нет, свеженькая, просто накрылся чей-то заказ. Правда, ближе к концу рабочего дня помойку поливают крысиным ядом, но если вовремя подсуетишься, ты в прибыли. Видел бы ты, что выбрасывают из бакалейных магазинов! Стоит одной несчастной клубничке замохнатиться, они избавляются от всей упаковки. Подожди до завтрака, приготовлю тебе такой фруктовый салат — язык проглотишь!
Я перестал его слушать. Ну и что, в самом деле, пицца как пицца. Она не стала заразной от того, что валялась в мусорном баке. А если и вызывала неприятное ощущение, то лишь потому, что ее сделали в «Домино», худшей пиццерии Сан-Франциско. Мне их еда никогда не нравилась, и я окончательно от нее отказался, когда узнал, что владельцы «Домино» спонсируют крезанутых политиков, по убеждению которых разговоры о глобальном потеплении климата или об эволюции природы — происки сатаны.
Однако отделаться от неприятного ощущения не удавалось.
И все-таки в этой ситуации имелась своя положительная сторона. Зеб, сам того не желая, открыл для меня целый мир, не видимый со стороны, о существовании которого я никогда не задумывался. А ведь он существовал вне и независимо от официальной системы.
— Значит, фриганы, говоришь?
— Или взять еще йогурты, — сказал Зеб, отчаянно кивая головой. — Для фруктовых салатов. После истечения срока годности их тут же выбрасывают. Но они ведь не зеленеют в полночь, которая отделяет дату использования от следующего дня. Это же йогурт, он сам по себе уже прокисшее молоко, если уж на то пошло!
Я проглотил кусок пиццы со странным привкусом. Да еще этот разговор про крысиный яд, зеленый йогурт, мохнатую клубнику… К такому не скоро привыкнешь.
Я откусил еще и подумал, что пицца «Домино» на халяву не такая уж противная.
После долгого и полного изнурительных переживаний дня было приятно вытянуться в теплом спальном мешке Лайэма. Ван, конечно, уже встретилась с Барбарой и передала ей видеозапись и фотоснимок Даррела. Утром я позвоню журналистке и спрошу, что она думает по поводу моих дальнейших действий. Когда материалы будут опубликованы, мне придется объявиться, чтобы лично засвидетельствовать их подлинность.
Уже погружаясь в сон, я видел, как иду сдаваться в одно из тех больших, с колоннадой при входе, зданий Сивик-сентра, а объективы многочисленных видеокамер провожают в последний путь злополучного M1k3y.
Подступающее забытье превратило неумолчный шум автомобильного потока над головой в океанский прибой. По соседству с нашей стояли другие палатки с бомжами. Днем я успел пообщаться кое с кем, но с наступлением темноты каждый жался поближе к собственному пристанищу. Все они были намного старше меня, угрюмые и неприветливые, но ни на психов, ни на насильников похожи не были. Просто неудачники, которым не повезло в жизни, или не хватило ума принять правильное решение, или то и другое одновременно.
Очевидно, я крепко уснул, потому что не помнил ничего до мгновения, когда в лицо мне ударил ослепительно яркий свет.
— Вот он, — произнес голос по ту сторону сияния.
— Взять его, — скомандовал второй, знакомый мне голос, часто звучавший в сновидениях — наставительный, требующий назвать пароли. Голос дамы с топорной стрижкой.
Мне тут же надели на голову мешок и затянули веревку на горле так туго, что меня вырвало, а пока я кашлял и задыхался в кашице из съеденной накануне фриганской пиццы, чьи-то сильные руки крепко связали мне запястья за спиной, потом щиколотки. Меня, как бревно, закатили на носилки, подняли и отнесли в машину — под ботинками носильщиков лязгнули две металлические ступеньки. Тут носилки опустили на пол, застеленный чем-то мягким. Дверь закрылась, и после этого я ничего не слышал, кроме моего пускания пузырей в собственной рвоте. Очевидно, салон или фургон был обит звуконепроницаемым материалом.
— Ну, что ж, со свиданьицем. — Топорная Стрижка. Я почувствовал, как под ее тяжестью качнулся пол машины, когда она поднялась внутрь. Мой рот был наполнен блевотиной, которая потихоньку просачивалась в горло. Я не мог нормально дышать, все время захлебывался и кашлял.
— Не беспокойся, мы не дадим тебе умереть, — сказала Топорная Стрижка. — Если ты захлебнешься, мы сделаем искусственное дыхание.
Какие-то чудовищные всхлипы вырвались у меня изо рта и горла, когда я судорожно втянул в легкие вместе с рвотной массой толику воздуха. Все тело свело судорогой от мучительного, выворачивающего наизнанку кашля, и меня снова стошнило. Я стал хватать ртом воздух, и все повторилось.
— Видишь, у тебя получается, — сказала дээнбистка. — Не все так плохо. Добро пожаловать домой, M1k3y! Мы приготовили для тебя особое местечко.
Постепенно я как-то действительно приноровился и даже немного расслабился под плавное покачивание движущейся машины. Поначалу мне было дурно от невыносимого запаха полупереваренной пиццы, но, как это происходит с любыми сильными раздражителями, мозг мало-помалу подстроился и почти перестал его воспринимать. Лежать на мягко качающихся носилках стало почти приятно.
И вдруг произошло нечто невероятное. Вдруг нахлынул глубокий, блаженный покой, подхватил меня, будто ласковая и теплая океанская волна с нагретого солнцем пляжа, и бережно, как ребенка, держа на плаву, понес дальше, в теплое море под теплым солнцем. После бесчисленных перипетий я все-таки попался, но это уже не имело никакого значения. Я передал информацию Барбаре. Я создал икснет. Я победил. А если даже и проиграл в чем-то, я сделал все, что было в моих силах. Мне удалось сделать больше, чем я мог надеяться когда-либо сделать в своей жизни. Лежа на полу дээнбистской машины, я перебирал в уме и раскладывал по полочкам собственные достижения — наши общие достижения! Мой город, мою страну, целый мир населяли люди, не желающие жить по указке ДНБ. Нашу борьбу не задушить. На нас всех тюрем не хватит.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
