Направо от восстановленного маяка располагалось длинное деревянное одноэтажное здание с четырьмя квадратными зарешеченными окнами, по два с каждой стороны двери. Зеленоватый отсвет, исходящий от них, выглядел так, будто свет боролся, чтобы проникнуть сквозь толщу воды или листья растений. Перед маяком, заслоняя от меня вход, было что-то, напоминающее гараж. Дальше вглубь, почти на самой восточной оконечности островка, расположилось второе простое строение, возможно сарай для лодки. Я прижался к задней стене гаража и прислушался, но не услышал ничего, кроме усиливающегося шума дождя. Осторожно ступая по траве и используя стену дома в качестве прикрытия, я направился к маяку.
Только миновав гараж, я увидел его. Два ствола дерева были сколочены вместе в виде наклонного креста и подперты еще двумя стволами снизу так, чтобы крест удерживался в наклонном положении под углом в 60 градусов к земле. Он был голым, руки и ноги примотаны проволокой к деревьям. Лицо и тело покрывало множество ран, опухоли на ногах, груди и руках больше всего напоминали следы укусов. Кровь струилась из его ран, стекала по телу и ногам и растекалась лужей по земле. Дождь омывал бледное тело, стекал с рук, голого черепа и белого, лишенного растительности лица. С живота был срезан кусок кожи. Я приблизился к нему и попытался нащупать пульс, его кожа все еще не остыла. Голем был мертв.
Я уже собирался покинуть его, когда справа от меня захрустел гравий, и тут же появилась немая. Ее ботинки и джинсы были заляпаны грязью, ветер трепал желтую ветровку, наброшенную поверх темного свитера. В опущенной правой руке женщина сжимала оружие, направленное в землю. У меня не было времени спрятаться, даже если бы я и захотел.
Увидев меня, немая резко остановилась, ее рот открылся в беззвучном крике, она вскинула пистолет и выстрелила. Рядом со мной тело Голема содрогнулось, когда пуля попала ему в плечо напротив того места, где только что была моя голова. Я упал на колени, выдохнул и нажал на курок. Мой первый выстрел попал ей в шею, второй — в грудь. Немая резко повернулась, ее ноги подкосились, и она упала на землю, успев сделать еще два выстрела в воздух. Я подбежал к ней и отшвырнул ее «беретту» ногой подальше от правой руки. Левая нога женщины все еще конвульсивно вздрагивала. Она взглянула на меня вверх, шрамы на ее шее теперь были более заметны, обозначенные струйками крови, стекавшей по ним. Что-то забулькало у нее в горле, она открыла, закрыла рот и умерла.
Справа от меня в отдельно стоящем здании очертания фигуры заслонили зеленый свет, исходящий от окна. Тонкая тень проплыла по оконному стеклу, и я инстинктивно понял, что там, внутри, меня дожидается мистер Падд. Он не мог не услышать выстрелов, но не стал отвечать на них. Дверь на маяк передо мной оставалась плотно запертой, но, когда я взглянул наверх, свет, еще недавно горевший там, был выключен. В темноте мне почудилось, что какое-то существо разглядывает меня, стоя рядом. Сначала надо разделаться с Паддом, подумал я, — не хотелось оставлять его за спиной.
Быстро обтерев руки о мокрую траву, я направился к зданию в стороне. У входа была небольшая стеклянная панель, перевитая проводом крест-накрест, и я пригнулся, чтобы пройти под ней. Засов на двери был наполовину выдвинут, замок открыт. Отступив в сторону, я примерился и ударил ногой по двери — она широко распахнулась.
В то же мгновение друг за другом прозвучали три выстрела, и рама двери разлетелась веером щепок и старой краски. Я выхватил пистолет и выстрелил пять раз в сторону комнаты, потом бросился туда сам. Я все еще слышал звон осколков стекла, когда рывком метнулся к дальней левой стене, но больше выстрелов не последовало. Быстро перезаряжая пистолет, я внимательно просматривал комнату.
Здесь стояла невыносимая вонь — смесь запахов разложения и испражнений. На потолке и стенах не было никаких ламп, люк наверху оказался завешан тонкой хлопковой занавеской, чтобы яркий дневной свет не мог попасть в комнату. Единственное освещение исходило от маленьких прикрытых экранами лампочек, установленных наверху металлических шкафов, которые стояли в пять рядов поперек комнаты. В каждом шкафу четыре уровня; свет проходил сквозь листья комнатных растений, стоящих в горшках вдоль стеклянных шкафов, придавая всему зеленоватый оттенок. Каждый отсек или клетка были снабжены термометром и прибором для измерения влажности; регуляторы света позволяли уменьшать боковой нагрев. Лампочки были частично затенены с помощью колпачков из алюминиевой фольги, чтобы защитить пауков и насекомых в террариумах от нагрева, а фольга к тому же еще и приглушала яркость света. Мощности лампочек не хватало, чтобы осветить дальние углы комнаты, совершенно скрытые темнотой. Где-то там, в этой черноте, Падд поджидал меня, и очертания его фигуры сливались с тенями от растений.
Звук раздался с той стороны, где моя рука опиралась об пол, — мягкие шажки по каменному полу. Бросив взгляд налево, я увидел в маленьком круге зеленого света темный полукруглый силуэт. Его тело было размером в два-три сантиметра, а лапки казались по крайней мере равными по длине его телу. Я инстинктивно отдернул руку. Паук замер, затем поднял первую пару своих лапок и показал красные челюсти.
Вдруг неожиданно быстро он бросился в мою сторону, его лапки замелькали в воздухе и слились в одно пятно, а шуршание шажков по полу усилилось. Я отполз назад, но он продолжал приближаться. Я отпихнул его ногой и почувствовал, что она попала во что-то мягкое. Я снова отшвырнул его носком ботинка, и паук отлетел в дальний угол комнаты, туда, где лежали пустые немытые стеклянные аквариумы, составленные один на другой горкой.
В панике я добрался до прохода между первым и вторым рядами шкафов. Справа от меня в осколках стекла от разбитого моими выстрелами кейса лежал квадратик картона, упакованный в пластиковый пакет. На нем красивым шрифтом было написано: Phoneutria nigriventer, а ниже по-английски: Бразильский блуждающий паук. Я взглянул назад — туда, куда отлетел агрессивный коричневый паук, и замер.
Далеко от меня справа раздался звук, как будто кто-то пробирается сквозь листву, и на потолке заплясали тени. Падд теперь знал, где я нахожусь. Звуки, сопровождавшие мои отчаянные усилия отбросить паука, насторожили его. Я заметил, что у меня дрожит левая рука, и схватился за пистолет обеими руками. Дрожь удалось унять, и я смог убедить себя, что мне не страшно. Медленно и осторожно миновал второй ряд шкафов, набрал побольше воздуха в легкие и выглянул в проход...
Никого. Перед моим левым глазом какой-то силуэт переместился внутри стеклянного ящика. Это оказался очень маленький паук. Учитывая длину конечностей, всего каких-нибудь два сантиметра, с широкой красной полосой, пересекающей спинку. Белые сферические мешочки яиц размером с самого паука свисали с паутины, окружавшей его. Latrodectus hasselti было написано на карточке, и ниже — Красноспинный паук[9]. Он тоже обзаводится семьей, подумал я. Как мило. Проклятый поп, возможно, не доживет до их рождения.
