от их злобы и численного преимущества. Ноги невольно задрожали. Захотелось немедленно развернуться и пойти прочь, пока бить не начали уже его самого.
Рейвена на площадке не было.
Льюис судорожно соображал. Да, он вроде бы главный, но это мало чем поможет, если его изобьют, войдя в раж. Что делать? Как заставить их подчиниться?
Но тут он вспомнил как и успокоился.
— Разошлись в стороны, — приказал он, используя магию Великого Ворона, и бойцы мгновенно подчинились.
Пастор Браун дрожал, сидя на земле. Лицо у него было все в крови.
Льюис сжал зубы.
— Чья это была идея?
— Моя, повелитель, — Бернард покаянно склонил голову, — этот лицемерный святоша виноват в смерти Джона не меньше его убийц, но ему все сошло с рук. Я не мог этого терпеть.
— Вы с Джоном были друзьями?
— Да, — с небольшой заминкой ответил Бернард.
Льюис перевел взгляд на остальных.
— И вы тоже?
— Да.
— Джон был хороший парень.
— Именно так.
Один только Курт, крепкий деревенский парень, молчал. Под взглядом Льюиса он стыдливо опустил голову.
Они все врали.
— Бернард, скажите мне правду, — ледяным тоном приказал Льюис, вновь используя магию, — почему вы его били?
— Потому что могли. Он — мерзкий червяк и заслужил это.
— Чем?
— Тем, что пошел против Воронов. Теперь он заплатит за все.
— Рассел, почему вы избивали пастора?
— Потому что это было весело.
Льюиса затошнило. Бойцы встревожено переглядывались. Бернард был спокоен.
— Патрик, зачем вы в этом участвовали?
— Пастор объявил себя нашим врагом. Раз так, пусть получает на орехи.
— Джордж, почему вы сделали это?
— Было скучно, и Бернард предложил поразвлечься.
Льюис прикрыл глаза.
— Курт, вам было стыдно в этом участвовать? Хоть немного?
— Было! Отец бы меня палкой по хребту за такое отходил! Такой позор слабого старика бить!
— Зачем же было это делать?
— Велели, — тихо ответил Курт, — там, где живешь, нужно других слушать и не перечить старшим. Но мне так стыдно было, повелитель! Словно в сортир окунулся.
Льюиса немного отпустило. Хорошо. Хоть так.
— Пастора больше не трогать. Бломфилда тоже. Узнаю, что кого-то толпой бьете, пожалеете. За сегодняшнее вы все будете наказаны.
— Да, повелитель!
Бойцы старательно изображали вину и готовность исправиться. Они явно нервничали, опасаясь его гнева. Один лишь Бернард не суетился, равнодушно оглядывая двор. Похоже, его ничто не смущало.
Льюис рассердился.
— Вас это не особенно волнует, Бернард? Почему вы так спокойны? Скажите мне правду.
— Потому что вы добры и мягкотелы, повелитель, — тот больше не опускал взгляд, — ваше наказание мы переживем. Я боюсь только смерти, а казнить за пару тычков пастору вы не будете. Я видел и участвовал в куда более страшных вещах, чем вы сумеете придумать.
— Например?
— В охоте на Принца. В убийстве Рыцарей. Таких, как этот пастор, во времена Элдрика, вытаскивали ночью из постелей, поднимали к вершине часовой башни и приколачивали к ней так, чтобы никто не мог снять. Там они и подыхали часами, а потом висели, пока не сгниют. Вот так расправлялись с врагами, а не принимали их под свое покровительство, как вы. Чего мне бояться, если вы даже своих врагов жалеете, как сироток?
Льюис молча смотрел на него. Ворон, стоящий перед ним, привык убивать, и взывать к его морали было бесполезно. Но если ничего не сделать, то он и остальные бойцы совершенно озвереют от безнаказанности. Доброта Льюиса снова вышла ему боком: ее восприняли как слабость и презирали за это.
Чем можно было их напугать? Как наказать тех, кто понимал только язык силы?
Бить? Орать? Нет, Рейвена ему в этом не переплюнуть, а к нему они привыкли.
Чего они боялись кроме смерти? Чем дорожили?
Льюис вспомнил все, что знал об этих людях, и сообразил.
— На весь следующий месяц вы отстранены от службы, — холодно сказал он, — вам всем запрещено носить оружие в городе и тренироваться на этой площадке. Даже присутствовать на ней нельзя. Вы больше не бойцы. Вы — бесполезные вредители. Когда появится Рейвен, пришлите его ко мне: я выскажу ему, насколько паршиво он умеет подбирать людей и как плохо справляется с вами.
— Но он же с нас шкуру сдерет после такого! — взвыл Рассел.
— Это поможет вам избежать подобных ошибок в будущем.
— Повелитель, в парке нужна охрана, — быстро вставил Патрик, — мы должны там быть, иначе других бойцов не хватит.
— Эту проблему будет решать Рейвен. Не считайте себя незаменимыми. Обходились как-то и без вас.
Бойцы помрачнели и притихли. Следующий месяц будет для них скучным, тоскливым и достаточно долгим, чтобы запомнить урок. Ярость Рейвена закрепит его.
— Как прикажет Великий Ворон, — Бернард поклонился, но в глубине его глаз таилась снисходительная насмешка.
Мало. Нужно что-то еще. Удар в слабое место.
— А вот зачинщику сего подлого деяния полагается наказание посерьезнее. Вдобавок ко всему вышесказанному я на месяц запрещаю вам использовать ваши крылья, когти и магию, Бернард. Если через месяц я не увижу в вас пусть не раскаяния, но хотя бы понимания, как поступать не следует, вы лишитесь их навсегда.
Тот вздрогнул.
— Тогда я не смогу сражаться вместо вас с Белой Мразью.
— И не надо. Вы здесь не единственный боец. Даже не самый ценный. Мне не нужны те, кто не подчиняются моим приказам. Найду кого-нибудь помоложе и посообразительнее.
Вот теперь Бернарда проняло: он бешено уставился на Льюиса и стиснул кулаки. Удар достиг цели: Бернарду было сильно за пятьдесят, и он явно боялся подступающей старости.
— Вы не можете отнять мою силу! Эта магия — то, ради чего мы вам служим! — рыкнул Бернард. — Наше жалованье и награда!
— Я дал вам ее. Могу и забрать. Будете жить пустышкой, как во Время Принца. Всю оставшуюся жизнь.
Бернард дернулся вперед, будто желая накинуться на него.
— Вам нужно больше времени, чтобы осознать свои ошибки? — насмешливо уточнил Льюис. — Два месяца без магии? А может не мелочиться и забрать ее сразу на год?
— Не надо, — Бернард сделал несколько вдохов-выдохов, после чего опустился на колени, — я вас понял, повелитель. Я зарвался, и вы указали мне мое место. Больше этого не повторится. Ваша воля — закон. Я забыл, потому что вы редко приказываете. Теперь не забуду. Месяца мне хватит. Пожалуйста.
— Месяц, — кивнул Льюис, — только потому, что я верю в ваш разум. В следующий раз будет год. Курт, помогите пастору Брауну подняться и ведите его за мной.
Бойцы молчали и боялись встретиться с ним взглядом. Льюис надеялся, что отбил у них желание слушаться Бернарда. Но с Рейвеном все-таки нужно будет поговорить о
