Ознакомительная версия. Доступно 129 страниц из 642
и элегантных прилавков. Всем распоряжался Борис Федорович, лишь советуясь с Жанной и прекрасной своей дочерью Анной.
Но «благодать», казалось, не участвовала сегодня в этой работе. Дивное лицо Анны виделось мне ликом с иконы, так много в нем было ласки и доброты.
Я и представить себе не мог это мраморное лицо в ореоле иссиня-черных кос так божественно, нечеловечески добрым.
Но Жанна… нахмуренная, точно недовольная, едва цедящая слова в ответ на вопросы Строганова… Я не выдержал, пошел прямо к ней, и чувство у меня было такое, точно я иду с рогатиной на медведя.
– Вот как вы «легко» начинаете свое дело! Это что же, вы в благодарность И. так срамите его своей невоспитанностью? Сейчас же возьмите себя в руки, улыбнитесь и постарайтесь быть как можно внимательнее ко всем этим добрым людям; а особенно вежливы вы должны быть с тем новым другом, которого привел к вам И., – сказал, вернее выпалил я ей все это в лицо, быстро, как из револьвера выбрасывая горох французской речи.
Жанна, ждавшая, очевидно, что я иду к ней ласково здороваться, смотрела на меня ошалелыми глазами. Я не дал ей опомниться:
– Скорей, скорей приходите в себя. Вспомните пароход и трюм, откуда вас вытащили. Не для того вас вводят в жизнь, чтобы вы упражнялись в своем дурном характере. Где же ваш обет думать о жизни детей?
– Левушка, вы мной недовольны? Но вас так долго не было. Здесь все чужие; мне и страшно и скучно, – бормотала Жанна. Лицо ее было совершенно по-детски беспомощно.
– Чужие?! – воскликнул я возмущенно. – Да вы слепая! Посмотрите на лицо Анны. Какая мать может нести в себе больше любви и доброты? Сейчас же вытрите глаза и приветливо встретьте нового друга, – я вижу, И. ведет его к вам.
«Знала бы ты, что этот новый друг – не кто иной, как муж преследовавшей тебя княгини», – подумал я в ту минуту, когда И. знакомил Жанну с князем. И вся комическая сторона этого так ярко сверкнула в моем уме, что я не выдержал и залился своим мальчишеским смехом.
– Эге, – услышал я смеющийся голос Строганова. – Да ведь, кажется, мы не на пароходе, бури нет и опасность как будто нам не грозит? А смельчак-литератор вроде бы подает свой, ему одному свойственный знак опасности.
Я не мог унять смеха, даже Анна засмеялась низким, звонким смехом.
– Этот капитан, – ответил я, наконец, Строганову, – будет иметь со мной серьезное объяснение. Он создает мне совершенно не соответствующую моей истинной сущности репутацию. И особенно стыдно мне пользоваться ею в вашем, Анна Борисовна, присутствии.
– Почему же я так стесняю вас? – тихо и ласково спросила Анна, помогая отцу расставлять стулья.
– Это не то слово. Вы не стесняете меня. Но я преклоняюсь перед вами. Не так давно я видел одну прекрасную комнату в Б. Я представлял себе, что в ней должны жить существа высшего порядка. Я думаю, там, в этой комнате, вы были бы как раз на месте, – ответил я ей.
– Ай да литератор! Знал, чем купить навеки сердце престарелого отца! Ну, Анна, более пламенного обожателя у тебя еще не было, – воскликнул Строганов.
– Разрешите мне на полчаса увести одного из членов вашей трудовой артели, – услышал я за собой голос И. – Если вы ничего не имеете против, мы с Жанной пройдем в сад. Кстати, позвольте вам представить одного из наших друзей, – обратился он к Анне и ее отцу, подводя к ним князя.
Анна пристально посмотрела в глаза князя, совершенно растерявшегося от неожиданной встречи с такой красотой. Она улыбнулась, подав ему руку, и ласково сказала:
– Я очень рада познакомиться с другом И. Мы будем счастливы видеть вас у себя в доме, если вам захочется побыть в семье.
– Доктор И. беспредельно добр, отрекомендовав меня своим другом. Я для него просто первый встречный, облагодетельствованный им и еще ничем не отплативший ему за его помощь. Но если простому и слабому человеку вы разрешите когда-нибудь побыть подле вас, – я буду счастлив. Мне кажется, вы, как и доктор И., вливаете в людей силу и уверенность.
– Вы совершенно правы, – ответил Строганов, – Анна мне не только дочь, но и друг, и сила жить на свете. Буду рад видеть вас у себя в любой день.
Вечерами мы с Анной всегда дома и почти всегда вдвоем. Семья наша огромна, и все любят веселиться. Только я да моя монашенка все сидим дома.
И., князь и Жанна вышли в сад, уведя с собой детей. Я тоже пошел было за ними, но какая-то не то тоска, не то скука вдруг заставила меня остановиться, и я присел в темном углу за шкафом, где кто-то поставил стул.
Строганов с Анной разговаривали в передней, и слов их я не разбирал. Но вот стукнула дверь, и отец с дочерью вошли в комнату.
– Что ты так печальна, Аннушка? Тяжело тебе приниматься за ремесло, когда вся душа твоя соткана из искусства? Но как же быть, дитя? Ты знаешь, как тяжело я болен. Каждую минуту я могу умереть. Я буду спокоен, если оставлю тебя с каким-то самостоятельным делом. Играть публично не хочешь. Писать ты для печати не хочешь. А только эти твои таланты могли бы обеспечить твою жизнь. Земля требует от нас труда черного или привилегированного. Если не хочешь служить земле искусством за плату – надо трудиться в ремесле.
Только, может быть, я ошибся в компаньонке. Я думал, что жизненная катастрофа поможет Жанне начать трудиться и она оценит тебя по достоинству. Но, кажется, я ошибся, – говорил Строганов, очевидно продолжая начатый разговор.
Я хотел подать знак, что все слышу, хотел выйти из своего угла, чтобы не быть непрошеным свидетелем чужих тайн. Но апатия, точно непобедимая дремота, овладела мной, и я не мог пошевелиться.
– Нет, отец, я не печальна. Напротив, я очень благодарна тебе за эту встречу. Мне так ясна моя роль подле этих прелестных, но заброшенных детей.
Мать их обожает, но переходы от поцелуев к шлепкам ей кажутся единственной воспитательной системой и нормальной обязанностью. У меня личной семьи никогда не будет, ты это хорошо знаешь. Я буду им теткой-воспитательницей, пока… – голос ее слегка задрожал, она помолчала немного, – пока я не уеду в Индию, где буду учиться подле друзей Ананды. Но я дала тебе слово – это будет после твоей смерти.
Я не видел Строганова, но всем существом почувствовал, что в его глазах стоят слезы. И я не ошибся. Когда вновь раздался его голос, в нем слышались слезы:
– И подумать только! Сколько красоты, сколько талантов в тебе! Сколько сил ума и сердца – и все это должно гибнуть, оставаться бесполезным.
– Как
Ознакомительная версия. Доступно 129 страниц из 642
