живут одни телепаты, где-то создания вообще отказались от телесных оболочек и существуют в качестве мыслительных импульсов! А я что? Немножко подсматриваю там, немножко сям и пытаюсь как-то это улучшить, а получается, что мои собственные создания спорят из-за меня и моей второй же сущности которую я же не создала! Ну как такое может быть?
— Ужасно, — сочувственно покачала головой я.
— Просто отвратительно! И ко всему прочему другие боги, когда смотрят на мой мир, ещё и посмеиваются. Ах, какой он примитивный, ничего интересного, что ты, высшую расу создала по своему подобию? Это же прошлый век! А когда я стала рассказывать им про свою концепцию любви, дарующей силу, меня подняли на смех!
— Да как они смеют, — возмутилась я и подсунула ей чашку с чаем.
— Это не сработает. Я ведь божество.
— А давай попробуем.
И она попробовала. Сначала её золотистый глаз скептично сузился, а затем она вздохнула и молвила:
— Я наделила тебя великой силой. Ты пока ещё сама не знаешь, на что способна.
— Просвети меня.
— Я и сама не знаю, ты что, меня не слушала? — возмутилась она. — Я же сказала, я бесполезная, бестолковая богиня с дурацкими идеями…
В чём сила настоящего бармена? Подливать напиток, когда он закончился в стакане, и слушать с понимающей улыбкой, быть и психологом, и сомелье — тем, кто нужен сейчас клиенту. А моим клиентом была богиня. И когда она, не на минуту не переставая выговариваться, допила чай, то вдруг выпрямилась, расправила крылья и сказала:
— Дарика может думать всё, что угодно, она может захватывать моих златоглазых, поднимать целую секту, чтобы уничтожить меня и обратить мир хаос, но этот мир создала я. Да, он плохенький и несовершенный…
— Ну спасибо, — буркнула я. — Нам так приятно это слышать.
— Но я буду его защищать.
— Ты же не можешь просто спуститься вниз?
— Нет. Но я сделаю то, что у меня получается лучше всего: возьму за основу чужую идею. Дарика придумала использовать аватара, чтобы явить божественную силу на землю? Что ж. Ты, моя златоглазая, станешь моим аватаром.
Я моргнула и поняла, что всё так же стою посреди чайного двора, гости в панике пытаются спастись от растущего теневого шара, Неферет с Дарикой внутри истерический хохочет — в общем, картина не самая жизнерадостная.
— Нам повезёт, — сказал Феликс.
— Да. Мне очень сильно пригодится твоя удача.
— Тогда я дам тебе её всю, — кивнул мой дракон и коснулся моих губ своими.
Очень глупо стоять посреди поглощаемого тьмой и хаосом двора и просто целоваться, но я почувствовала, что драконья сила и удача проникают в меня, а затем распахнула свои крылья — золотые как крылья Малики, и божественная мощь заструилась по телу.
— Что может противостоять тьме? — спросила Малика.
— Только свет! — воскликнули мы дуэтом.
Мы распахнули наши крылья одновременно — морок богини и моё настоящее драконье тело, и невероятный поток света ударил по Неферет. Её огромный теневой шар больше не казался таким уж устрашающим. Он лопнул, рассыпавшись на осколки, и всё, что осталось от деспотичной королевы, ставшей аватаром тёмной богини — это воронка прямо посреди нашего чайного двора.
Мы были обессилены, но всё-таки победили. Тьма вокруг черноглазых развеялась, и теперь они стояли перед нами — обычные люди, потерянные, непонимающие, что произошло и как великая тьма, что пророчила им силу и власть, вдруг схлопнулась в одно мгновение.
— Вот и попался! — воскликнул Эрнест, заламывая руки Вальтеру.
— Да ты всё не так понял…
— Получишь, скотина!
Ах, что может быть чище братской любви!
Я рухнула на землю. Феликс сел рядом.
— Ремонт теперь делать, — сказал он недовольно, глядя на воронку.
— Можно забабахать пруд, — предложила я. — С золотыми карпами.
Обсуждение ремонта казалось нелепым в сложившейся ситуации, поэтому мы засмеялись.
— А как сделаем пруд, — подхватил Феликс, — так прямо здесь свадьбу отпразднуем. Место-то теперь, считай, легендарное.
— Ты посмотри на лица гостей — вряд ли они захотят вернуться, — пробормотала я.
— Так в этом же суть.
К нам подошла бледная Фира, возле которой дежурил верный Эрнест. Брата своего, видимо, уже сдал подчинённым.
— Всё, — сказала верховная жрица. — Сил моих больше нет. Мне многие божественные дела казались непонятными, но это уже чересчур. Раньше всё было понятно: был свет, была тьма, тьма сидела у нас под пяткой, а мы несли божественную волю. А теперь чёрная богиня уже златоглазых ворует! Нет, я не хочу во всём этом разбираться. Я хочу на пенсию! Нянчить правнуков…
— Леди-бабушка, и вы туда же, — простонал Феликс.
— Со внуками пока обожём, — пискнула я. — Но вот с пенсией… Знаете, а я голова попробовать. Ну, стать верховной жрицей. Кажется, у нас с Маликой неплохой контакт. Может быть я даже вылечу её от божественной депрессии.
Бледность Фиры как рукой сняло.
— В таком случае, когда мы начнём занятия? — воодушевлённо спросила она.
— После свадьбы! — хором ответили.
— Так тому и быть. Ох, сил нет. Проводи меня до кареты, — сказала Фира и повисла на локте любимого внука. Мы с Эрнестом последовали за ними на два шага позади. Феликс помог бабушке забраться внутрь, а Эрнест на прощание окинул меня оценивающим взглядом.
— Опять наглеешь, — возмутилась я.
Он ухмыльнулся.
— Жаль, что у нас всё равно бы ничего не вышло, — сказал он. — Пойми, дело не в тебе, дело во мне. Я просто уже женат.
И, кивнув мне и Феликсу, он ушёл в неизвестном направлении по своим спецагентским делам. А мы остались разгребать последствия этого бурного вечера.
Эпилог
Это был праздничный день.
Сколько денег было влито — я даже озвучить сумму боюсь! Прежде всего потому что я так и не освоилась с местной валютой. Я бы рада, да очень тяжело научиться считать деньги, когда считать тебе их не разрешают.
Вообще-то мы хотели сделать свадьбу скромной, но когда ты вдруг объявила себя ученицей верховной жрицы — неожиданно прежде всего для себя самой — а муж твой самый богатый дракон королевства, то очень тяжело сделать маленькое камерное семейное торжество, ведь от желающих отбоя нет. Все хотят прикоснуться к величию.
Вальтера посадили и
