и сейчас спохватится и закроет дверь? Нет, не спохватится и не закроет. Между дверью и косяком уже намело пару сантиметров песка. И следов у двери нет. А значит, дверь открыта ещё с вечера. Она была открыта ещё до вечернего заряда.
Внутрь заходить нельзя. В его неоднозначном положении лучше было бы просто пройти мимо, сделать вид, что он к этому дому на отшибе не имеет никакого отношения. Но Горохов не смог пройти мимо. Он остановился и ещё раз осмотрел песок у дома. Нет, ни одного следа. После заряда к дому никто не подходил. Впрочем, людей тут всегда было немного. Возможно, что соседи ещё не в курсе, ветряк и дорогое домашнее оборудование и провода ещё не растащили. Уполномоченный достал пистолет и подошёл к двери, заглянул в щель. В щель ничего не разглядеть. Он, приложив усилие, открыл дверь. Электричество в доме было, а чего ему не быть, над домом едва крутилась в почти стоячем воздухе спираль ветротурбины, панели с крыши никуда не делись. Горохов вошёл в дом, выгреб сапогом песок с порога и закрыл дверь. Тут мало что изменилось. Во всяком случае, он не заметил отсутствия каких-то предметов. Дорогой, надёжный и экономный кондиционер на стене висел, работал, охлаждал помещение. Если бы это был грабёж, его бы забрали в первую очередь. Вещь ходовая. Такой легко продать, и цену за него дадут хорошую. Ещё несколько дорогих кухонных приборов. Нет, это был не грабёж. Точно не грабёж. А что тогда? Не смог вылечить какого-то крутого? Очень, очень не хотел уполномоченный идти в кабинет Генетика. Он просто боялся увидеть Валеру лежащим на полу. Или в ванне. Но делать было нечего. И он двинулся к кабинету. Открыл широкую и тяжёлую дверь помещения, с удовлетворением отметив, что тут уплотнители работали как надо. Как только дверь открылась, на него пахнуло прохладой и шумом работы электрооборудования.
Андрей Николаевич сразу заметил, что на большом рабочем столе чего-то не хватает. Чего-то большого, что раньше занимало значительное место. Точно, любимого и самого дорогого прибора Валеры Генетика не было. На столе отсутствовал электронный микроскоп. И большой коробки, системного блока для микроскопа под столом тоже не было.
Валера уехал? Собирался впопыхах, собрал самое ценное и, прихватив свою аппетитную Марту, уехал? Бросил дом, в котором оснащения на тысячи рублей и уехал? Горохов опять оглядывался и замечал, что не хватает ещё каких-то приборов, названия и назначении которых он не знал. А вот другие приборы работали: что-то, как и раньше, гудело в углу, компрессоры нагнетали куда-то воздух. По прозрачным пластиковым трубкам какая-то жидкость подавалась в ванны. Нет, Валера был, конечно, не самый собранный и организованный человек, но оставлять приборы включёнными он не стал бы. А значит?
Горохов вздохнул и пошёл к ваннам, ему очень не хотелось увидеть в одной из них хозяина дома. Но там он его не увидел. В двух ваннах, опутанные проводами и трубками, плавали в мутной жидкости два человека. Генетика среди них не было. Но тревога уполномоченного не покинула. Валера уехал отсюда не по своей воле.
Да, он был себе на уме, иной раз бывал и просто глуп, был немного неряшлив, иногда рассеян, но он никогда, никогда, никогда не бросил бы своих пациентов. В этом уполномоченный был уверен.
«Марта. Марта Рябых и её мальчик-родственник с простреленной рукой. Обязательно выяснить про них».
Ему нужно было тут осмотреться, осмотреться внимательно, а не так, как сейчас, потом сесть, подумать, всё взвесить, но у него не было времени. И сейчас, пока он не разберётся со своими проблемами, пока не напишет рапорт и не пройдёт кучу проверок – а в том, что они будут, старший уполномоченный не сомневался, – он не мог подключить к этому делу свой должностной ресурс. Горохов, глядя на плавающих в жидкости людей подумал, что их нужно достать оттуда. Или не доставать. В общем, он не знал, что делать, а так как его ждали казаки, решил к ним вернуться. Торчать тут не было смысла. Он плотно закрыл дверь в кабинет и входную дверь тоже.
– Ну что? – сразу спросил его старый казак, как только Горохов подошёл к квадроциклу.
– Моего приятеля, у которого я хотел взять денег, нет дома, – ответил уполномоченный.
– Ну-у начинается-а, – тягуче произнёс Ефимыч.
Казаки переглянулись. За масками и очками Горохов не видел их лиц, но он почему-то разозлился и сказал, залезая в кузов:
– Получите вы свои деньги, – сказал это чуть более резко, чем было нужно. И добавил: – Заводи, поехали.
Казаки ещё раз переглянулись и Кожа, сидевший за рулём, завёл мотор.
– Куда ехать-то?
– Прямо и направо, – всё ещё не очень вежливо продолжал уполномоченный.
Валера, рапорт, проверки – вот что волновало его сейчас. Сильно волновало. А этих степных болванов интересовали только деньги. Двадцать пять рублей. Это были большие деньги, так что могли бы и потерпеть, не высказывать свои «ну начинается».
– Направо, туда… На большую улицу, – указывал он дорогу Коже.
Горохов теперь ещё больше не хотел ехать домой. И звонить тоже. Он собирался связаться с Наташей так, чтобы никто об этом больше не знал. Поэтому приехал к школе, в которой учились Тимоха и Димка. Новая мода. Почти все дети, выходящие из ворот школьного двора, – в расписных, красочных масках. В совмещённых респираторах и очках, закрывающих лица полностью. И пыльник у Тимохи был новый, какой-то тёмный, в странных пятнах. Если бы не наклейки на папке, в которой ученик носил тетради, уполномоченный и не узнал бы его.
– Тима!
Мальчишка сразу становился, обернулся.
– Тима! – Горохов махнул рукой и снял маску. – Иди сюда, это я.
Парень подошёл, разглядел его и сказал вежливо:
– Привет, Андрей. Ты уже вернулся? – Горохову даже показалось, что паренёк рад его видеть. – Вид у тебя странный.
– Как видишь, вернулся. А вид нормальный, я так в степи одеваюсь. Как дела в школе? – конечно, уполномоченного волновали не школьные дела Тимофея, но этот вопрос задать было необходимо.
– Нормально.
– Нормально – это как?
– Ну, тройка и четвёрка сегодня.
– Тройка по какому предмету?
– По географии. По картам.
Горохов покачал головой:
– Позорище. Это ведь главный предмет; без карт и компаса, без секстанта в степи не выжить. Этот предмет надо знать на «пять». Ладно. Беги домой к Наташе. Скажи, что я её жду в гостинице «Прибрежная». Запомнил?
– А домой, что…? Не пойдёшь, что ли? – удивился Тима.
– Пойду, но сначала улажу дела. Скажи Наташе, чтобы привезла мне денег. Понял? – Горохов чуть
