разговорах я узнал достаточно поздно, что исключило возможность ее своевременной замены. Да и, что греха таить, надеялся сам на себя. Жена отправляла много литературы, решений судов, поэтому думал, что справлюсь. Но был глуп и самонадеян. В общении по телефону я говорил, что Курицына захромала. Но меня, по сути, не слышали, находясь под воздействием Курицыной.
Вспомнился случай, произошедший, кажется, в 2010 году. Меня вызвали к адвокату, Курицына соизволила посетить, но сначала закрыли в небольшой боксик, где уже находился паренек. Разговорились. Оказалось, что Курицына и его защитник. Он поинтересовался, имеется ли у меня образец жалобы в Конституционный суд РФ по свиданиям и телефонным разговорам. Ответил, что есть только в камере…, обещал отправить ему позже вместе с решением Конституционного суда по этой моей жалобе. Он обрадовался и сказал, что Курицына запросила с его родителей 60 тысяч рублей за написание этой жалобы. Потом его увели, а меня вызвали к Курицыной. Так я узнал, что она одновременно защищала троих – то есть времени на мою защиту, а мы уже были в суде, у нее попросту не было. Курицына сразу же начала разговор про образцы жалоб, которые я уже обещал отправить сидельцу. «Нормальная ситуация» – ничего не делать, взять у другого подзащитного жалобу, продать ее родственникам другого подзащитного и получить деньги за «свой труд». Я еле сдержался чтобы не оскорбить ее. Ответил, что не помню, остались ли копии. Обещал посмотреть, а по приходу в камеру сразу наладили «дорогу», и я их отправил по адресу с необходимыми пояснениями по встрече с Курицыной. В ответе было много ругательных слов в отношении нее. Вот такой штрих к портрету Курицыной. В общем я отказался отзывать жалобы на судью Чернову. Но результаты проверки ни к чему не привели. Да, потом она признала, что Чернов С. Э. ее муж, но указала, что он не принимал участие в расследовании, предоставил при этом справку из органов следствия за 2007 год. Тогда как расследование проходило с 20.07.2005 по 26.11.2006 года. В период ознакомления он не присутствовал. Очередной бред и сокрытие значимых обстоятельств в совокупности с нежеланием провести объективную проверку. Корпоративная солидарность в полном расцвете. Жалоба с этим актом проверки вновь была направлена в Иркутский областной суд, где я надеялся на истребование иных документов. Но поскольку к тому времени уголовное дело уже находилось на расследовании по существу, кассационное производство прекратилось, разъяснив право поставить эти вопросы непосредственно в суде.
В период кассационного обжалования решения судьи Черновой, следственные долбогномы, на основании невступившего в законную силу решения суда, вынесли постановление о прекращении ознакомления с делом и направили дело с обвинительным заключением прокурору. Откуда 3.10.2008 оно поступило в Иркутский облсуд и отписано Поповым И. М. судье Куйбышеву, имеющему стаж работы судьей около 2-х лет. То есть меньше, чем расследовалось дело. Но и по совместительству, Куйбышев А. И. бывший подчиненный Колосовой А. С., которая и приложила свою руку к назначению Куйбышева судьей. Повторюсь, что все это было сделано на основании не вступившего в законную силу судебного решения, что само по себе свидетельствует о незаконности этих действий. Но это в нормальном правовом государстве, а не в России. Забегая вперед, могу лишь констатировать факт, что все судебные инстанции отказались от рассмотрения этих доводов. Да оно и понятно. В ином случае пришлось бы признать факт незаконного поступления дела в суд и, соответственно, последующего его рассмотрения, что повлекло бы отмену приговора.
Между тем, следователь Ефимов Р. Д. вновь нарушил договоренности, в свиданиях было отказано, показав тем самым свою подлую сущность. Хотя я и не надеялся увидеть перед собой нечто, напоминающее мужчину. Но в силу воспитания и характера все равно пытался разглядеть что-то хорошее в нем. Мудрецы говорили: «Прежде чем подумать плохо о человеке, подумай о нем хорошо». Однако, как не пытался, не увидел в нем ничего человеческого, тем более мужского. Вообще за время содержания под стражей, общаясь с операми, следователями и судьями (не все плохие) складывалось стойкое ощущение общения с мутантами. Если уж некоторые судьи срывались на крик в общении со «следователями», это лишний раз подтверждает правильность ощущений. Никто не хотел ни в чем разбираться. Только сплошное давление. Причем по их лицам было видно, что любые издевательства доставляют им удовольствие.
Я неоднократно задавался вопросом, как они себя ведут со своими семьями. Мне кажется, что невозможно психически здоровому человеку менять личину. Это больше свойственно больным шизофреникам. Я знал некоторые фактики, которые позволяли сделать вывод о заказном характере расследования, но не предполагал, что все будет сделано так топорно. Еще в 90-х годах сталкивался с некоторыми операми из УБОПа. Бывало и рукоприкладство, но в то же время имел место и диалог. Можно было обсуждать, приводить контраргументы. Самое главное – их слышали и проверяли, а потом освобождали и извинялись.
Новое же племя ничего не хотело слушать. Их интересовала только подпись и протокол. Полностью деструктивное поведение с налетом махрового садизма. Эрих Фромм писал: «Лозунг „Порядок и закон“ (вместо „жизнь и система“) призыв к применению более строгих мер наказания за преступления, равно как и одержимость некоторых „революционеров“ жаждой власти и разрушения – это ничто иное, как дополнительные примеры растущей тяги к некрофилии в современном мире». Если вникнуть в написанное, можно понять образ действий лиц, с кем пришлось столкнуться, без дополнительных пояснений. Что ж, резюмируя, хочу сказать следующее: «Ознакомившись с доступными мне (благодаря жене) материалами дела, я не нашел никаких объективных доказательств, несмотря на все ухищрения следствия, уличающих меня в совершении преступлений. Всё обвинение было построено на субъективных показаниях обвиняемых и некоторых потерпевших». Стоит, наверное, сказать, что те потерпевшие, которые «опознавали» меня в ходе следствия, в первичных показаниях описывали внешность преступника и это описание не соответствовало моей внешности. Их показания поменялись после проведенных «опознаний», что само по себе является незаконным. Я понимаю, что потерпевший жаждет наказания преступника. Но никогда не смогу понять и принять, когда, попадая под влияние оперов и следователей, потерпевший тычет пальцем в человека, во-первых, невиновного, во-вторых, несоответствующего описанию, которое он же давал ранее. Однако это их выбор, за который предстоит ответить, если не в этой жизни, то перед Создателем.
Как известно, признаки, характеризующие внешность человека, подразделяются на групповые и индивидуализирующие. Определяющее значение при идентификации личности человека имеют именно индивидуализирующие признаки, которые и отличают конкретного человека от всех остальных. «Уверенное опознание», как об этом заявляют судебные инстанции, должно свидетельствовать о наличии
