И вот теперь их нет нигде и никак.
- Вы потопили их корабль или навели на него германскую субмарину? - спросил Жоффр.
- Совсем нет, - ответил я, - при этой операции вообще никто не погиб. Я просто перебросил их в другой мир, где у меня есть верные друзья, которые займутся их приведением к человекообразному состоянию. А если пациенты окажутся безнадежными, то им просто без гнева и сожаления поот-рубают головы, ибо в том мире такие порядки. Впрочем, меня конечная судьба господ Ротшильдов уже не интересует. С глаз долой и дело в архив. Теперь мне осталось только выпороть их политических холопов, но вот вашу Францию и ее народ мне жалко.
- И что же будет с Францией, если я все же соглашусь отдать приказ о капитуляции? - проворчал французский генерал. - Вы думаете, я не знаю, что кайзер Вильгельм спит и видит, как бы аннексировать нашу территорию по самую Луару.
- Ничего он не аннексирует, - сказал я, - ибо даже маленький кусочек территории с чисто французским населением вызовет у него жесточайшее несварение. Ваши колонии в Африке и Кохинхине нравятся ему гораздо больше. Могу вам обещать, что французская Метрополия сохранится в тех же границах, что и сейчас, хотя о мечтах об Эльзасе и Лотарингии вам придется забыть навсегда, и это тоже факт. На самом деле ваша Франция надорвалась еще во времена Наполеона Бонапарта, отдав цвет своей нации тридцати годам бесцельных и безнадежных войн, ибо тактикой невозможно победить географию. Но это было истинное величие. Во времена Наполеона Третьего Франция величие только имитировала, а нынешнее положение дел похоже на имитацию имитации. Если эта война дойдет до своего логического завершения, Париж будет обращен в руины, и погибнет еще несколько миллионов французов, ибо штурма крупного города без жертв среди гражданских не бывает, то и имитировать, пожалуй, уже будет нечего и некому. Вся кровь вытечет из вашей Милой Франции до конца, и в этом будете виноваты именно вы.
- Хорошо, месье Сергий, - сказал генерал Жоффр, - вы умеете уговаривать. Я отдам армии приказ прекратить сопротивление и сложить оружие. Но что будет потом?
Я выдержал некоторую паузу, якобы на раздумье, и ответил:
- А потом мы отправимся с вами в Бордо и арестуем там нынешнее правительство, ибо это оно привело Францию к поражению, после чего вы займете должность временного военного диктатора, в обязанности которого будет входить подготовка к провозглашению во Франции Третьей Империи.
Кандидатура во всемилостивейшие императрицы у меня уже имеется. Потом, конечно, будет международный трибунал, но сотрудничество со мной обеспечит вам предельно мягкий приговор - изгнание из родного мира, при том, что остальные обвиняемые, скорее всего, будут повешены за шею до смерти. Вы куда предпочтете отправиться с сохранением нынешнего звания - в мир, где я победил Наполеона Бонапарта, но сохранил его на троне, или в середину девятнадцатого века, где я сверг Наполеона Третьего, оказавшегося наглой подделкой, и заменил его малолетним Наполеоном Вторым, которому никогда уже не стать герцогом Рейхштадским? Или, быть может, вы предпочтете принести присягу Генриху Наварре, которого теперь не зарежет никакой Равальяк? Работы по специальности там у вас тоже будет хоть отбавляй.
- Да уж, месье Сергий... - вздохнул генерал, - знакомства у вас такие, что ум заходит за разум. Я, пожалуй, еще подумаю между этими тремя вариантами, но в общем и целом я ваше предложение уже принял, ибо уже знаю, что вы никогда не обещаете того, что не можете исполнить, и всегда делаете то, что обещали. А сейчас мне нужно попасть на телеграф, чтобы отбить необходимые приказы в войска.
Семьсот семьдесят шестой день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
На то, чтобы окончательно утрясти все дела на французском направлении, у меня ушло ровным счетом пять суток, при этом визит в Бордо даже не стоил того, чтобы о нем говорить. Пришел на заседание бывшего правительства вместе с генералом Жоффром, предъявил подписанную им бумагу о капитуляции всех французских вооруженных сил и забрал дрожащих (в прямом смысле) тварей к себе в Тридесятое царство, в застенки Службы Безопасности. И тут же прозвучал сигнал о том, что мое задание в этом мире почти выполнено, а операция в Проливах (тоже, кстати, развивающаяся вполне успешно) проходит по разделу «факультатив». Отмобилизованная русская армия, освободившаяся от всех прочих дел, доломает Османскую империю и без моей помощи. Впрочем, пароходы с турецкими войсками в Средиземном море Елизавета Дмитриевна топит один за другим, так что после нескольких подобных случаев, произошедших почти у самого берега, турецкое командование отказалось от идеи возить войска морем и погнало их пешим маршем по суше. Это еще как минимум месяц пути, и окончательное изматывание и без того уже уставших аскеров, едва таскающих ноги.
И вот сегодня утром ко мне пришел Дима Колдун и сообщил, что разблокировались каналы в миры, обозначенные как: «первая половина 1918 года» (проявившийся совсем недавно) и «начало 1941 года». Канал «сорок первый год» наполняется энергией крайне медленно, и если мы будем сидеть и ждать у моря погоды, то попадем туда уже к шапочному разбору, примерно во времена Курской битвы. А это не есть хорошо, потому что задание в таком случае будет считаться проваленным. При этом доступ в мир кануна Гражданской войны, хоть он для нас не обязательный, откроется уже через пару дней.
Один раз у нас уже такое было, и чтобы попасть из мира Смуты в мир Бородинской битвы, нам потребовалось отрегулировать дела в мире императора Петра Второго, предотвратив наступление «бабьего века». Думаю, что и тут ситуация схожая, только на этот раз нам потребуется предотвращать массовое смертоубийство, когда брат пошел на брата. При этом мне потребуется гасить как порывы отдельных деятелей из числа большевиков на углубление революции до полного разрушения страны, так и интриги политиканов из двунадесяти держав, желающих разорвать Россию на множество белогвардейских полугосударств и стран-лимитрофов, каждое из которых будет вас-сально своему зарубежному интересанту. И то, что год восемнадцатый, а не семнадцатый, говорит о том, что малой кровью, как в мире товарища Половцева, нам не отделаться. Пожар придется гасить не в зародыше, а когда уже готово заполыхать во всю мощь.
Ну что же, задания себе не выбирают, и не перебирают варианты. Как я уже говорил, если потребуется заниматься интригами - буду заниматься интригами; надо
