связываться с судами и протестами. Главное, я буду участвовать в допросах, и никакой адвокат мне этого не запретит».
– От адвоката нам не избавиться, – констатировал Струев. – Значит, нам придется найти против этого Бирмана такие улики, что его адвокату придется засунуть свой длинный и мерзкий язык туда, где ему самое место.
– Прямых улик у нас нет, – буркнул Лебеденко. – Мы не нашли ни таксиста, ни девчонку, с которой он познакомился на танцплощадке, ни места, куда он эту девчонку отвозил. Его версия ничем не подтверждается. Но для суда все это пустой звук. Даже не косвенные улики.
– Нужна винтовка. – Струев оскалился и стал похож на пса, готового к прыжку. – Нужно найти винтовку, капитан. Этого самого «Тигра». Куда он мог ее деть? Его задержали в двух километрах от места нападения. Значит, он мог либо выбросить винтовку в реку, либо где-нибудь закопать. И мы должны перелопатить все!
– Хорошо, – согласился капитан. – Мы бросим еще силы на поиск винтовки.
В дверь коротко стукнули.
– Войдите! – крикнул Лебеденко.
Дверь приоткрылась, и в нее заглянул дежурный офицер лейтенант Малышев.
– Разрешите, товарищ капитан?
Лебеденко кивнул. Лейтенант переступил порог, подошел к столу и бросил короткий взгляд на Струева.
– Можешь говорить, – разрешил Лебеденко.
– Получено сообщение об ограблении в районе Ипатьевского монастыря, – доложил Малышев. – Нам позвонил свидетель.
– Свидетель? – удивился Лебеденко. – А где потерпевший?
– Потерпевший не звонил. – Лейтенант пожал плечами. – По словам свидетеля, он с девушкой находился в роще примерно в пятидесяти метрах от стены монастыря. Неожиданно он услышал звук моторов. Он видел, как к стене монастыря подъехали два мотоцикла. На каждом из них было по два человека. Мотоциклы остановились у стоящей там же машины. Как сказал свидетель, машина – джип темного цвета с клеймом прокатной компании на заднем крыле. Вскоре у машины появились еще два человека – мужчина и женщина. Мужчина нес на плече большой ящик. Мотоциклисты остановили их. Свидетель не слышал, о чем они говорили. Но слышал звук выстрела и видел, как мотоциклисты отняли у мужчины ящик и уехали. После этого потерпевшие сели в джип и тоже уехали. Свидетели побоялись сразу выходить из рощи. Они выждали примерно с четверть часа, а потом побежали искать телефон, чтобы позвонить нам.
– А в кого стрелял мотоциклист? – спросил Струев. – У нас что, есть труп?
– Не знаю. – Лейтенант пожал плечами. – Судя по тому, что все остались живы, стрелял он в воздух.
– Вероятно, – пробормотал Струев.
– Свидетелю удалось разглядеть потерпевших? – спросил Лебеденко.
– Женщину он не рассмотрел, она была все время в тени. Ему показалось, что у нее темные волосы. А мужчина, по словам свидетеля, был хорошо освещен светом луны. Свидетель утверждает, что мужчина был немолод и у него такая своеобразная прическа. – Лейтенант провел рукой по голове. – Волосы зачесаны назад.
– Волосы зачесаны назад?! – Лебеденко вскинул голову. – И уехали они на темном джипе с клеймом прокатной компании?!
– Ты знаешь, кто это? – Струев развернулся к капитану Лебеденко всем телом.
– По описанию очень похож на этого французского адвоката. Который приехал представлять интересы Андрея Соколова. Как его? Луи… Луи Лесилье. Он взял напрокат темно-синий джип «Тойота».
Лебеденко смотрел на Струева, пытаясь понять, как ему реагировать на эту ситуацию. Струев молча пожал плечами.
– Сукин сын! – Лебеденко еще раз хлопнул ладонью по столу. – Этот сукин сын морочил мне голову, а сам за моей спиной обделывал какие-то делишки. Ну ничего. Сейчас ему придется рассказать мне, что за ящик он тащил и почему не заявил об ограблении в милицию.
– Ты знаешь, где его искать, капитан? – спросил Струев.
– Знаю! – Лебеденко вскочил. – Конечно, знаю! Он снимает комнату у Лидии Васильевой. Поехали! Сейчас мы возьмем его тепленьким.
Капитан привычным жестом засунул в кобуру пистолет. Струев встал и одернул пиджак.
– Дежурную машину к подъезду, лейтенант! – скомандовал Лебеденко.
– Не надо, – крикнул на ходу Струев. – Я на машине.
16
Лидия Васильева завела в дом Лизу и Андрея. С ее лица не сходило выражение напряженного удивления. Она явно не понимала, для чего пришли эти люди и о чем они хотят с ней поговорить. За столом в комнате сидел отец Васильевой. Перед ним стояла тарелка, над которой поднимался ароматный пар. Судя по запаху, в тарелке был борщ.
– Мы уже ужинать сели, – словно оправдываясь, проговорила Васильева. Она еще раз окинула взглядом незваных гостей и предложила: – Может, и вы с нами? Если не побрезгуете.
Лиза и Андрей переглянулись.
– А знаете что, – неожиданно сказала Лиза. – Я с удовольствием. Я не ела сегодня целый день.
– Вот и хорошо! – засуетилась Васильева. – Садитесь. Я вам борща налью.
Лиза села за стол напротив старика. Андрей опустился на скамью рядом с ним.
– Вы позволите? – спросил он.
Старик кивнул, забормотал что-то непонятное и уткнулся в свою тарелку. Васильева разлила борщ по тарелкам.
– На здоровье! – сказала она, раскладывая ложки и нарезая крупными ломтями хлеб.
– Спасибо! – кивнул Андрей, с удовольствием втягивая носом ароматный пар.
– Ну, по случаю гостей, – улыбнулась Васильева.
Она подошла к большому серванту и достала из ящика бутыль, заткнутую бумажной пробкой.
– Я сама его делаю, – пояснила она, ставя бутыль в центр стола. – Не люблю я государственное пойло. И папа не уважает. Разливайте, Андрей!
– Что это? – испуганно шепнула Лиза.
– Буряковка. – Васильева села и погрузила ложку в тарелку.
– Бураковый самогон, – объяснил Андрей и, держа бутыль двумя руками, разлил по стаканам мутную розовую жидкость.
– Я не буду, – Лиза отодвинула от себя стакан.
– Он чистый. – Васильева подняла голову. В ее голосе слышались обида и укор.
– Это как виски, – успокоил Лизу Андрей. – Можешь пригубить. До дна пить не обязательно.
– Я боюсь, – упрямо сказала Лиза.
Она погрузила ложку в тарелку и начала есть. Борщ был острым, горячим и вкусным. Старик первым съел свою порцию, отложил ложку и что-то пробормотал.
– Налить тебе еще, отец? – спросила Лидия.
Старик закивал. Лидия отошла с тарелкой к плите и вернулась.
– Ешь и иди спать. – Она погладила старика по спине. – А нам поговорить нужно.
Старик закивал и склонился над тарелкой.
– Мы можем поговорить и сейчас, – сказала Лиза, старательно дуя на ложку, полную борща. – Вы уж простите, но я принесла вам очень неприятную весть.
Лидия отложила ложку и подняла голову.
– Что такое? – пробормотала она.
– Это касается и вас, Лидия Афанасьевна, и вас, Афанасий Петрович. – Лиза повернулась к старику. – Вы ведь Афанасий Петрович Васильев?
Старик кивнул и дунул в ложку так, что борщ выплеснулся на стол.
– Афанасий Петрович Васильев, – повторила Лиза. – Тысяча девятьсот двадцать пятого года
