голову, не отшатываясь от реющей громады, хотя клюв находился менее чем в полуметре от него. — Мы понимаем, что у вас много важных дел, что вы следите за небесами и ветрами, и некогда бывает взглянуть на Туру…
Змей раздраженно фыркнул, и барона отбросило назад, почти к ногам Вики: он успел запустить левитацию и спиной завис над ковром из драгоценностей, змей и шкур.
— Для нассс время течет по-другомусссс, — шипел змей, пока Март опускался на пол рядом с женой, — этот разссс мы пропуссстили нападение, поздно заметилиссс… всссего разссс… всссе обошшшлосссь…
— И вполне можете не заметить еще раз, — неделикатно заключила Виктория.
— Просим, великий дух, позволь ее привести сюда, — проговорил Мартин торопливо, чтобы предупредить следующую вспышку раздражения. — Здесь будем мы, и ты, и божественный Инлий… — давление иного взгляда усилилось, и барон, невольно дрогнув, с верноподданическими нотками добавил: — Разве он позволит случиться плохому? В любом случае, мы уже здесь и не сможем скрыть от нее то, что увидели, когда вернемся.
— Есссли вернетесссь, — прошипел змей с нехорошим намеком. Но без злости, почему-то задумчиво поглядывая им за спины.
— Вряд ли это понравится матери ветров, — вежливо сказала Виктория. — Она расстроится. А ей нельзя.
Дух смотрел на них мерцающими глазами.
— Надо было сссразу оторватьссс вам головыссс, — прошумел он недовольно. — От людейссс одни неприятносссти.
— Так мы можем идти за ней? — уточнил Мартин настороженно.
— Идитесс, — махнул он хвостом. — Расс ты призвал в сссвидетели великого сссоздателя нашего, Змеяссс-Инлия, воззвал к его имени в его покое и он не покарал тебяссс… идитессс… В крайнемссс сссслучае будут лежать тут вдвоемссс… мессста хватит.
Глава 5
Семнадцатое апреля, Дармоншир
Марина
Я долго стояла у окна после закрытия Зеркала, но минуты тянулись так невыносимо медленно, что мысль занять себя чем-то оказалась настоящим спасением. Я принесла стул и села к подоконнику писать ответное письмо Ангелине, путаясь и то и дело поднимая глаза на место, где вокруг оставленного ориентира дежурили капитан Осокин и его люди. Я вздрагивала от любого отблеска, я застывала над листом бумаги и молилась, и каждая минута была для меня и мучением, и надеждой — ведь если они еще не вернулись, значит, не нашли, значит, можно еще верить в чудо…
В конце концов я так разнервничалась, что руки мои полыхнули: я расплавила ручку, оставив подпалины и чернильно-пластиковые пятна на письме и подоконнике и пошла к камину — купать руки в огне и успокаиваться.
Письмо я все же дописала. Написала и инструкцию к камням с огнедухами: Леймин собирался переправить их на форты после завтрака.
Где-то вдалеке загрохотали выстрелы, затем звуки стали ближе, еще ближе — будто иномиряне атаковали форт за фортом, — и стихли. Я пометалась по покоям, заглянула в ванную, поплескав себе в лицо воды, раздраженно отослала Марию, которая принесла упаковки с молоком и попыталась уговорить меня поесть. Я не хотела ничего слушать и никого видеть: в конце концов я снова встала у подоконника и больше не могла от него отойти.
Замок проснулся: скрипели входные двери, доносился стук от разбираемой взорванной башни, звучали голоса, едва слышно было мычание коров и пение петухов из хозяйственных построек за замком. Лица коснулся ветерок, задул сильнее, и мне показалось, что я сейчас услышу…
Часы в гостиной тренькнули. Щелкнула стрелка, и потек по покоям тонкий звон.
Я посмотрела на циферблат. Всего восемь утра. Чуть больше часа прошло с момента ухода Мартина и Виктории, а мне казалось — вечность.
Когда я повернулась обратно к окну, у леса серебряным овалом сияло Зеркало. Сердце мое пропустило удар. Я зажмурилась. Заставила себя открыть глаза.
Из портала вышел Мартин. Один. Увидев меня, махнул рукой.
Я метнулась к дверям, на миг увидев себя в зеркале — с диким взглядом, растрепанная, бледная, в голубом платье до колен, — побежала по коридору, дальше, по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, сквозь холл мимо в удивлении останавливающегося персонала. В груди болело, сердце колотилось как сумасшедшее.
Охранник у входа распахнул мне дверь. Я спрыгнула с крыльца, я помчалась через поле к идущему мне навстречу другу.
— Вы нашли его? — крикнула я издалека. — Он жив? Где Виктория?
— Виктория держит Зеркало с той стороны, — объяснил друг: я, подбежав, схватила его за плечи, почти задыхаясь, и он с тревогой разглядывал меня. — Ты не упадешь в обморок? Белая как мел.
Я замотала головой.
— Я нормально, нормально. Что? Нашли, нашли? Боги, Март… скажи… нет, не говори… живой?!
— Живой, — сказал он, — только…
Но меня уже повело, и я рухнула в темноту.
* * *
— Марина!
Я открыла глаза. Заморгала от сияния солнечных лучей. Надо мной опять склонялась темная фигура, лбу было прохладно от большой ладони на нем.
— Начинаю думать, что дух был прав, — проворчал силуэт голосом Мартина. — Очнулась? Хорошо, что я успел тебя поймать.
Я попыталась подняться, но чувствовала себя такой слабой и такой счастливой, что не могла пошевелиться. Я даже плакать не могла. Небо надо мной сияло радостной лазурью.
— Не дергайся, — друг положил мне пальцы на висок и вдруг вернулись звуки: шелест листвы, пение птиц.
— Он правда жив? — прошептала я.
Я была легкой. С меня словно сняли тысячи тонн камня. Горя, вины, тоски, бессмысленности.
— Правда, госпожа герцогиня, — сказал блакориец, почти по-отечески погладив меня по голове и проведя надо мной рукой. — Лежит прямо как ты сейчас. Под присмотром родственников, больших и малых. Только спит. Крепко очень. И вместо улыбки — клыки. Мы с Вики, увы, не смогли его разбудить и решили, что любящая жена справится с этим быстрее. Кстати, — он вручил мне сапфировое ожерелье, — забирай свое сокровище, любящая жена.
В моей голове были десятки вопросов, и я, пытаясь поймать пляшущие мысли, заторможенно обмотала нить вокруг запястья. Но я не успела задать ни единого, как он протянул ладонь.
— Все, можно вставать. По пути все расскажу. Постарайся больше не падать, обморок ты мой. И попроси своих охранников, — он кивнул на маячивших рядом гвардейцев, — подождать здесь у ориентира. Они там бесполезны, а тебя я сумею защитить.
— Капитан… — просипела я, опираясь на руку Мартина и поднимаясь.
— Я все понял, — хмуро ответил Осокин. — Мы будем ждать.
* * *
На той стороне нас встретили скалы, солнечное море, ветер, змеи и Виктория. Люка не было.
— Где он? — я сделала несколько шагов от Зеркала, переступая через змей, развернулась к магам, кусая губы. Волшебница хмурясь, осмотрела меня.
— В порядке?
— Почти, — ответил за меня Мартин,
