Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
хакеры Ахмада, но мы и одни сумели бы. Если вы видите аватара в баночном измерении, система отследит, где находится представленный этим аватаром мозг, и нанесет удар прямо по нему.
— По баночному хранилищу? — нахмурился кукуратор.
— Именно. Вот почему это такое грозное оружие.
— Все хранилище будет уничтожено?
— Зависит от планировки. Но в радиусе пятидесяти метров от эпицентра я бы свою банку не поставил. Если бы она у меня, конечно, была…
— Если система будет работать, — сказал кукуратор, — вы свою банку получите.
Полковник просиял и еще раз отдал честь.
— Ну что, нажимаю? — спросил кукуратор.
— Только наведитесь еще раз на всякий случай… А то мы отвлекались.
Кукуратор недобро поглядел на далекий дом-мишень — уже просто так, без бинокля. На экране опять появилась надпись про захваченную цель. Под ней замигала кнопка с красным «ПСК». Кукуратор поднял палец и коснулся ее.
Сверкнула высокая зарница, и между небом и землей проскочила синяя искра, почти невидимая в свете дня. Там, где она ударила в землю, вспучилось ослепительное облако, пожелтело, покраснело, завернулось грибом вверх и быстро померкло, превратившись в столб праха.
Гриб был небольшим — как бы атомный взрыв-бонсай. Когда его отнесло ветром, кукуратор поднес к глазам бинокль.
Дом исчез: от него осталось только крыльцо. Сразу за ступеньками в земле чернела дыра идеально круглой формы. Ее края дымились. Снег вокруг растаял, и земля мокро блестела. Стоящие рядом телеги не пострадали, а фанерные люди даже не опрокинулись на землю. Мерины тоже были живы, но вели себя странно — метались вокруг столба, к которому были привязаны, и беспокойно ржали.
— Изумительно, — сказал кукуратор. — А что с лошадками?
— Импланты выжгло. ЭМП-вихрь. Но у нас импланты понадежней. Человеку, скорей всего, ничего не будет.
— Можно подойти? — спросил кукуратор, опуская бинокль.
— Я бы не спешил пока. Жарко.
Кукуратор подумал, что вряд ли испытает много неприятных ощущений — Ахмад вон каждую неделю лично подрывается в толпе, и ничего. Но не хотелось портить секретаря. Другого с таким плавным ходом непросто будет сыскать.
— Когда остынет?
— Через пару часов, — ответил военный. — Глядеть там особо не на что. Но красиво. Стенка как из стекла.
Кукуратор услышал тихий зуммер вызова. Это был Судоплатонов.
— Что там? — спросил кукуратор.
— Доклад будет готов через час, — ответил Судоплатонов. — Прошу прийти в одиночестве.
Ох, не любят Судоплатонов и Шкуро друг друга. Но так даже лучше для дела — состязаются, ревнуют…
— Не расходитесь пока, — сказал кукуратор военным. — Может, вернусь через пару часов. Мне ведь не каждый день такое показывают. Еще раз долбануть сможем?
— Сможем, — улыбнулся каракулевый полковник. — И раз, и два, и три. Система полностью работоспособна. Никто нас не остановит.
— Санкции могут ввести по крэпофонам, — сказал Шкуро.
— Ну это пусть крэперы волнуются, — усмехнулся кукуратор. — Укрепим семью. А свою банку я случайно не сожгу?
— В свою пальнуть не сможете при всем желании, бро. Блокировка. Но при стрельбе по аватарам, пожалуйста, помните, что поражаться будут баночные хранилища, а не сами аватары. Как себя при этом поведет симуляция, мы не знаем. Не говоря уже про политический аспект.
— Я же не дурак, — сказал кукуратор. — Понимаю. Думаю, до стрельбы по банкам не дойдет. Но партнеры должны знать, что мы в любой момент можем. Благодарю за службу, братцы-кролики!
Услышать такое от вождя было для сердоболов высшей честью — кукуратор не бросался древним партийным обращением просто так. На лицах военных проступило умиление. Кажется, блеснула даже слеза или две.
— Все, друзья, мне пора… Спасибо всем. Вы умница, Шкуро. Медалей у вас полно и так, поэтому мысленно чешу вас за ушком. Мур-мур…
Зеркальник Шкуро засмеялся.
Кукуратор помахал ему рукой, пожал руку каракулевому полковнику, потом отдал партийный салют всем остальным, качнув над головой невидимый колокол — и вывалился наконец из зеркального секретаря в свой Сад. Спиной вперед и голышом.
После сибирского морозца кукуратору показалось, что вокруг непристойно тепло. Он велел температуре опуститься до двенадцати градусов, оброс пятнистой военной хэбэхой и стал собирать деревяшки для костра.
Пока в траве нашлось достаточно сухих веток и полешек, он успел серьезно подмерзнуть — и, когда огонь наконец занялся и затрещал, испытал настоящее наслаждение от тепла, завоеванного в борьбе. Сев у огня на бревнышко, удачно оказавшееся рядом, он уставился в костер и задумался.
Теперь все будет по-другому — Берни позаботится. Берни отличный парень. Наш человек на орбите. Главное, не в баночной галлюцинации, а в реальном мире, над которым мы сохраняем контроль…
В банке легко потерять чувство реальности, с сердоболами такое случалось. Надо чаще зеркалить себя на нулевой таер, помнить, чем живет простой человек. И не отходить от простоты самому. Жить в режиме «мозг здорового человека». Без излишеств, чтоб инсульта не случилось. Впрочем, захотят, все равно устроят… И настанет им тогда гейзер… Нет, пока что нам везет, очень везет.
Кстати, про везение Шкуро мудрую вещь сказал. Насчет кармы. Мы почему в этом мире живем — у нас такая карма, чтобы большей частью все было хреново, и только иногда и недолго — хорошо. Это называется «человек на Земле». От социального статуса баланс не зависит. Даже наоборот. Если стараться, чтобы все время было очень хорошо, в результате станет совсем плохо. Любой наркоман подтвердит. Баланс должен соблюдаться.
Поэтому умнее, как Везунчик, самому устраивать себе это «плохо» в медицинских целях. По-настоящему, всерьез. Хоть вот котом побыть, которого другие коты унижают… Тогда в главном, глядишь, и сложится. Святые ведь зачем плоть умерщвляли — это они муку принимали, чтобы по кармическому уравнению вышло им блаженство уже при жизни. Ахмада вот шахидки бьют каждый день. Поэтому и не тонет парень. А меня… Может, Еву научить?
Кукуратор прислушался. Ева, как обычно, тихо пела у реки. Вернее, мычала какой-то унылый и приятный мотив, такой же древний, как земля и небо.
Три ноты, подумал кукуратор, и больше не надо. Ева, в сущности, тот же хелпер. Как помещики блудят с холопками, так и я… Только она очень красивая холопка. Нет, ну почему холопка — она у меня слова знает. Пять или шесть. И достаточно. Как там у Шарабан-Мухлюева в «Дневнике не для печати»? Все проблемы в семье возникают оттого, что бабы помнят много слов, но не понимают, что это такое и как ими пользоваться. Бабе достаточно знать несколько существительных и два-три глагола, но их она должна понимать хорошо и до конца… Эх, как раньше дышать можно было… Во всю грудь. Когда он это напечатал, им еще елдаки не раздали. Сейчас бы небось три раза подумал…
Вспомнив о Шарабан-Мухлюеве, кукуратор подобрел сердцем.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
