чём-то хорошем думать, меня же сейчас убивать будут. А, к чёрту, надо пробовать:
— Дяденька, Шульц! У меня в сидоре двести рублей лежат. Батя на учёбу дал. Я сбегаю принесу быстро! Честно-честно!
Мелкого аж перекосило, от моих слов. У него даже усы встопорщились. Он замахнулся револьвером, пытаясь меня ударить. При этом он громким шёпотом, быстро говорил:
— Ты чё, сука? Кто тебе слово давал? Ща порежу, мухлень лядский. Стой не рыпайся. Жди своего часа!
А револьвером он точно не будет пользоваться. Это я понял сразу. Зачем ему, да и им всем, шум поднимать? Меня просто прирежут и выкинут из вагона. Револьвер нужен только попугать. И это мой маленький шансик, хоть что-то сделать. Только что? Ничего в голову не приходит. Зато мой внутренний Вилор, наконец-то проснулся и требует немедленно это всё прекратить. Типа, я же боксёр и бревно кручу как пропеллер, а значит надо со всей комсомольской ненавистью дать отпор этим недобиткам бендеровским. Откуда он это узнал, я не знаю и даже не представляю. Ничего не указывало на принадлежность этих грабителей к бендеровцам. Может навеяло чем-то, фиг знает что там было в Брянском детдоме. Но делать, что-то надо. В этом он прав. Неохота помирать-то.
Шанс представился только тогда, когда тамбур освободили от трупов и все вещи связали в большой узел. Шульц неожиданно влез со своими хотелками:
— Бабу-проводницу не забудьте вышвырнуть.
На что ему резко возразил один из парочки убийц:
— А ты с глузду не рухнул? Твои помилки, вот и виправляй сам.
— Я занят, — ответил Шульц, — а вам там подарочек есть. Цепочку с кулоном снимите. Золотые.
Эти два, когда закончили снимать с женщины украшение, понесли её мимо меня с недомерком и нам пришлось немного посторониться, пропуская их. А тут ещё заминка возле двери. В общем, пока они открывали наружную дверь, пока Шульц пытался занять место поудобнее, я и начал действовать. Балбес, я это уже говорил.
Из неудобного положения, но со всей своей дури, я вмазал этому недомерку в челюсть. Руки у меня подлиннее будут и они не подняты вверх. Тут уж извините, как-то достал. Смог. И этого ему хватило. Расслабился чувачок, а вот нефиг! Шульц как-то странно дёрнулся и мой левый бок обожгло болью. Достал всё-таки, гад. Ножом. Но я в выигрыше. Он падает закатив глаза, а я свободен в выборе, что мне делать дальше. Бежать или ещё чего.
Для начала, я подхватил нокаутированного недобитка и аккуратно привалил его к стеночке. Бок болел но не сильно. Посмотрел, вроде крови немного. Шульц рукой дёрнул, гад. Нечего револьвером по металлическому полу громыхать. На, сука! Бью его по голове кулаком. Пострадавший бок тут же отозвался резкой болью. Потерплю. А ты, недоносок, посиди отдохни, чуть позже займусь тобой. Смотрю в сторону бандитов. Вижу, что мужики заняты выпихиванием трупа проводницы в дверной проём и ничего кроме этого вокруг не замечают. С низкого старта, делаю пару быстрых шагов разгоняясь и врезаюсь в эту парочку. Помог кто или повезло, не знаю. Но они выпадают на улицу. Никто даже не попытался каким-то образом зацепиться за что-нибудь. А я смог и не вывалился наружу. Так без звука они и улетели вместе с проводницей. Спаси Господи её душу грешную!
Радостный поворачиваюсь к Шульцу. Щас я тебя буду бить и не только руками! Ты мне за всё ответишь и всё расскажешь! Делаю шаг и, неожиданно для себя, падаю на пол. Сил почему-то нету совершенно. Слабость, и голова начинает кружиться. А как же Шульц? Бл…ь, он же сейчас в себя придёт. Убежит сволочь. И тогда всё зря…
Кричать сил нету. Да я бы и не смог. Во рту сушь, как с похмелья, откуда голосу взяться. Вроде два шага всего, а проползти их надо суметь и смочь. Ещё хорошо, что сильной боли не чувствую, а то было бы вообще что-то с чем-то. Что же он мне там зацепил, такого важного, что сил нету даже голову поднять. Вроде слева в животе ничего важного нету? Или есть? Не доктор я, и ничего не могу вспомнить подходящего. Опять всякая фигня в голове.
Не знаю как, но дотянулся я до этого недомерка. А что делать дальше не знаю. Надо как-то его связать. Только сил-то уже нет совсем. Мысля появилась и пропала. А почему бы и нет? Тянусь к револьверу. Эта железяка очень тугая. Никак не удаётся нажать на спусковой крючок. Тогда делаем как в детстве. Сначала взводим курок. Кое-как перевернувшись на спину и двумя руками. На это сил хватило. Теперь можно и стрелять. Пофиг куда, лишь бы услышали выстрел.
После выстрела я впадаю в какое-то оцепенение. Сколько времени прошло не понять. Слышу крик: — «Кто стрелял?» — улыбаюсь. В глазах темнота какая-то… Всё дед не получилось у меня, извини… Рита прости тоже, если сможешь… Я старался…
— Мальчёнку ранили!
— Я врач, пропустите меня!
— Тут двое ранетых!
Темнота. Тишина.
* * *
(Продолжение следует).
* * *
От количества лайков зависит скорость выхода следующей книги. Это не просьба, а намёк.
