рукоплещет. Я не бросаю слов на ветер.
— Спасибо- грустно улыбнувшись, сквозь слезы протянула Белла. — Пожалуйста, не говори моим родителям, что случилось со мной. Никому не говори.
— Хорошо — Веста кивнула головой. — Может, быть чего-нибудь хочешь?
— Да, останься на ночь со мной, пожалуйста — попросила травмированная девушка и взяла Романину за руку.
— Конечно же — она пересела на стул, а затем поправила плед на кровати Альтман.
— Спасибо — девушка легла в кровать и отвернулась к окну.
Вот так рушатся наши мечты. А может это вовсе не крушение? Может это новый шанс для твоей мечты? Что если крах, это новый виток, который принесет тебе новые ощущения и возможности? Стоит верно, воспользоваться этим шансом и тогда все случится так, как вам хочется.
ГЛАВА 31
БОРИСЬ, ДАЖЕ ТАМ, ГДЕ ДРУГИЕ УЖЕ СДАЛИСЬ.
Время в больнице почему-то течет в своем русле. Наверное, из-за того, что человек запрет в четырех стенах и у него появляется слишком много времени, чтобы копаться в себе. Иногда, кажется, что лучше бы и вовсе не было этого самого свободного времени. Почему? Тогда бы у нас не было мгновений, когда мы начинали копаться в себе. Часто самокопание приводит к плаченым результатам.
В больнице человек чувствует себя особенно одиноко, а если сюда еще включить и дурные мысли, то получается взрывной коктейль, который приведет к затяжной депрессии. Ладно, если вас выпишут скоро у вас не так уж много времени для размышлений, но что делать, если больничная палата станет твоим домом на ближайшие пару месяцев?
Первая ночь в больнице была самой трудной. Белла не могла долго заснуть, во-первых, она не могла найти удобную позу для сна, а, во-вторых, как только она начинала засыпать ей тут же начинали сниться кошмары. Веста тоже всю ночь не сомкнула глаз и дело даже не в том, что спать в кресле не особо удобно, она та особа, которая может уснуть, хоть стоя, хоть в невообразимой позе. Но дело было в ином, Романина боялась уснуть из-за подруги. Она видела, что молодая особа на грани и если ей не подать руку в нужную секунду, она может упасть вниз, причем в прямом смысле этого слова.
У вас отбирали когда-нибудь мечту? Или смысл жизни? Никому не хочется этого желать, но если вы все-таки это переживали, то поймете, кого-то это, когда ты вроде бы жив и продолжаешь дышать, но нет главного во всем этом, смысла и цели. В конце туннеля больше не горит свет, вокруг мгла, твоя путеводная звезда погасла, а зажечь ее, у тебя просто нет сил. Ты мертв, хотя и продолжаешь дышать и двигаться. Но все это происходит по инерции, однажды и физическая оболочка истлеешь и ты умрешь.
Днем было легче, Беллу увезли на терапию, а Веста заснула прямо в палате подруги. Зот все это время так же был в больнице, он волновался за здоровье своих студенток и его волновала даже не столько Альтман, сколько Романина. Когда он зашел в палату, чтобы отправить Романину домой, то рука у него не поднялась, чтобы ее разбудить, девушка посапывала, уткнувшись носом в ворот своей толстовки, мужчина просто взял плед и накрыл ее сверху. Романина за эти дни явно сбросила несколько килограмм, а под глазами залегли темные круги. В таком безумном ритме без сна прошло несколько дней подряд.
И вот сумерки вновь опустились на город, в какой-то момент Веста просто отрубилась без сна. Белла сидела на больничной койке и смотрела за окно, она крепко сжимала губы, ей было тоскливо от всей это обстановке и своей беспомощности. Конечно же, она понимала, что это не навсегда, но как изменить себя, когда всю сознательную жизнь ты была в движении? Альтман аккуратно рукой дотронулась за плечо Весты, она не проснулась. Белла сжала плечо подруги чуть сильнее и начала теребить.
Романина нехотя открыла глаза и тыльной стороной ладошки начала тереть поочередно-то один, то второй глаз, а затем подняла голову на девушку.
— Я заснула? Прости — протянула Романина, подавляя зевок, и выпрямилась в кресле. — Ты чего-то хочешь? Может позвать врача?
— Нет, я хочу тебя кое о чем попросить — теребя в руках конец одеяла, произнесла Альтман и посмотрела на сонную и довольно-таки помятую девушку.
— Скажи, что надо купить и принести, я все сделаю — слегка ударяя себя по щекам, ответила Веста, она всегда так делала, чтобы взбодриться. — Ты только скажи, я все сделаю.
— Отвези меня в академию — Белл взяла руку подруги и грустными глазами посмотрела в ее глаза.
— У тебя от безделья пожухли мозги, зачем тебе туда приспичило-то в такое время? — девушка отодвинула край рукава своей толстовки и посмотрела на свои наручные часы, они показывали, что на дворе было начало двенадцатого ночи.
— Веста- выдохнув, протянула Альтман. — Я не знаю смогу ли я еще когда-нибудь выйти на паркет в качестве танцовщицы, позволь мне попрощаться.
— Точно усохли мозги — зевнув во весь рот, ответила Романина, потирая ладошкой сонные глаза. — Если Зот узнает об этом, он снимет с меня скальп, ты что моей смерти желаешь?
— Пожалуйста, ты ведь знаешь, сколько это значит для меня — умоляющим голоском, произнесла Белла и опустила голову.
Романина без слов поднялась из кресла, крепко натянула капюшон на глаза и не говоря ни слова вышла прочь из больничной палаты. Она понимала ее чувства, но не хотела идти у нее на поводу. Почему? Веста не умеет сдаваться, у нее характер бойца и ей трудно принять позицию людей, которые опускают руки. Было похоже на то, что Альтман опускала руки и отказывалась бороться. А Романина не могла этого понять. Много раз она оказывалась в самом низу и часто из-за своих ошибок, но каждый раз поднималась и шла вновь к вершине, как бы трудно и невыносимо все это не было. Нельзя отказываться от мечты, даже когда тебе говорят, что это невозможно и нереально, не верь им. Просто молча, поднимайся с колен, вытирай сопли слюни и иди вперед. За спиной будут шептаться, что у тебя нет шансов, в глаза говорить, что ты сумасшедшая, но разве все это имеет хоть какой-то смысл? Если мы сами сдадимся, то это финал, печальный финал. Все будет хорошо лишь в том случае, если мы будем бороться, каждый день. Да, будет трудно. Да, будет невыносимо больно. Но лишь пройдя через все это, мы приближаемся к нашей
