на парня, которого не так давно считала легкомысленным и несерьезным, пытаясь уловить его истинные эмоции.
— А теперь я не понимаю, как мы жили без неё, — озадаченный взгляд тёмный глаз обратился ко мне и столько в неё было растерянности и искреннего удивления, что я тихо засмеялась.
— Если честно я тебя понимаю. Сама нахожусь в таком же смятении. Ощущение, что до неё вообще не было другой жизни, хотя она была только вчера, эта самая другая жизнь.
— Это точно, — Глеб максимально осторожно погладил ладонь по головке Марусю, с любовью наблюдая как дочь причмокивает губками, — Лиз, я не представляю чтобы я делал, если бы не смог вернуть тебя.
Глеб посмотрел на меня и в его глазах отразилась необъятная тоска. Только вот причин для нее уже давным-давно не было.
— Эй. Ты чего? — я подалась чуть-чуть вперёд и положила ладонь на его щёку, — Мы же вместе и у нас всё хорошо. Зачем ты обо всём этом думаешь?
— Не знаю. Просто, наверное, до сих пор ощущаю вину, — перехватив мою руку, Глеб прижал ладонь к своим губам.
— Ты любишь нас?
— Больше жизни, — смотря прямо мне в глаза, уверенно ответил муж.
— Нас обеих?
— Прости ангелочек, — Глеб опустил голову, а потом посмотрел на Марусю, а у меня за эту пару секунд земля ушла из-под ног, — Но кажется, что её даже сильнее, чем тебя.
— Тогда не думай ни о чём плохом, — быстро успокоилась я, окончательно осознав, что Глеб от нас не откажется, — Мы есть друг у друга и менять этого не планируем. И уезжать нам никуда не нужно. Хочу чтобы наша дочь росла в кругу семьи.
Ответить мне Глеб уже не успел. В дверь постучали, и не дожидаясь ответа, в палату заглянула Зоя.
— К вам можно? — сестра говорила тихо, похоже не понимая как правильно себя вести.
— Только если очень тихо. Машенька кажется снова уснула, — я отстранила дочку от груди и покрепче запахнула полы больничного халата.
Как оказалось очень вовремя. Сестра была не одна. Следом вошли Кира с Максимом и наш папа.
— Как вы назвали мою внучку? — отец остановился в дверях и непонимающе посмотрел сначала на меня, а потом на Глеба, — Я правильно расслышал?
— Нашу дочь зовут Мария, — вместо меня ответил муж, хотя и вопрос не был адресован именно мне.
Да и вообще не до разговоров мне было. Внезапно я ощутила себя львицей. Кира и Зоя с обеих сторон пытались взглянуть на мою дочь, потрогать её. А внутри меня бушевал шторм. Моя! Не отдам! И только пусть, хоть кто-то, хоть как-то, пусть не специально или неосознанно, но обидит мою дочь, и я растерзаю этого кого-то на месте! Даже не обратила особого внимания на то, что папа ласково поцеловал меня и поздравил с рождением Машеньки.
— Дашь мне подержать ее? — Зоя с неподдельным интересом разглядывала Марусю и уже даже было протянула к ней руки.
Ага сейчас! Я покрепче прижала дочь к себе.
— Она спит, Зоя, — хмуро буркнула я, не желая расставаться с малышкой ни на секунду.
Я и сама не успела насладиться новым статусом, а тут понимаете ли налетели со всех сторон… Своих себе родите и держите сколько влезет!
В итоге дочь я доверила лишь одному человеку и этим человеком стал папа. Уж кто-кто, а он точно знал как обращаться с детьми и знал это явно получше нашего. Папа никогда не был из тех отцов, которые только обеспечивают своих детей и изредка поучают. Нет. Он всегда искренне интересовался нами. Играл, заботился, проводил с нами всё своё свободное время. С самого раннего детства. Поэтому папе Машеньку я готова была доверить… Под моим присмотром… Под моим очень пристальным вниманием…
— Ну что, внучка? Добро пожаловать в семью, — покачивая Марусю, с улыбкой произнёс папа, внимательно разглядывая мою дочь, — Если честно, даже не представлял себе дедом. Так быстро и неожиданно. Но одно могу сказать вам точно. Она станет самой драгоценной девочкой в нашем доме. У неё будет всё. Дед сделает для нее все что угодно. И розового пони купит, и частный садик оплатит.
— Спасибо, конечно, Леонид Александрович, но у Маши есть еще и родители, — заметил Глеб, так же как и я не отводя глаз от дочери.
— А я и не претендую. Да, Машенька? — папа улыбнулся малышке, которая от такого количества голосов снова проснулась, но вела себя на удивление спокойно, — Растите, воспитывайте, а я баловать буду.
Папа отошёл к детской кроватке, которую от изобилия гостей пришлось отодвинуть к окну, и положил в неё Марусю. Тут же сёстры облепили мою малышку.
А я снова почувствовала себя не своей тарелке. Она была слишком далеко от меня! Нас разделяла практически целая палата! За спинами сестёр я не могла увидеть свою дочь! Это пугало, напрягало и злило!
Кажется, то же состояние было и у Глеба. Словно неосознанно поцеловав меня, муж отошёл поближе к дочери. Он рядом с ней и мне как будто бы стало спокойнее.
А моё внимание привлёк Максим, который подошел ближе ко мне.
— Вам не нужно уходить, Лиз.
Я перевела любопытный взгляд с мужа на его лучшего друга, ожидая объяснения этой странной фразы. К чему это он вообще?
— Паскаль говорил, что ты хочешь уехать, — словно прочитав мои мысли, пояснил Максим, — Начать самостоятельную жизнь. Подальше от всех нас. Но, Лиз, нигде не будет для неё безопаснее, чем с семьёй.
— Я знаю, — легко согласилась я, и кивнув, улыбнулась парню, — И мы не уедем. Мы останемся дома, и Машенька будет расти в кругу семьи. В конце концов её папа и его лучший друг профессиональные телохранители. И ты прав, такую безопасность ей не сможет обеспечить никто и нигде.
Максим лишь засмеялся на мои слова. Но уже через минуту вновь вернулся в привычное для него состояние серьёзности.
— Там, около роддома сегодня тёрся твой бывший, — тихо сказал муж моей сестры, глядя в сторону нашей семьи, похоже не желая чтобы нас услышали, — Я Паскалю еще ничего не говорил. Парни спровадили его, но, Лиз, с этим нужно что-то решать. Глебаса, итак, бомбит от всей этой ситуации, а если ещё этот придурок будет ошиваться рядом… Боюсь, Паскаль сорвется.
— А что я могу сделать? — на Диму мне было абсолютно плевать, но вот реакция мужа меня действительно волновала, — Я уже миллион раз говорила Дмитрию, что между нами ничего не может быть! Прогоняла. Пытаясь объяснить, но все бестолку!
— Тогда позволь нам самим объяснить ему
