Книга Крестные дети - Николас Колридж

— Да, это чертовски неудобно. Мне придется отменить две важные встречи. Но я не позволю Темплам спокойно умасливать Маркуса! Если он будет там, то и я приеду.

Настал день великого представления. Чарли возвращался домой в отвратительном настроении. Ему пришлось сбежать с важной встречи с Яном и Уонкером, и виной тому был Джеми. Сначала Джеми предоставил Маркусу гостиницу, чтобы тот мог развлекаться с любовницами, а теперь собирается использовать ребенка. Чарли начинал догадываться, что существует тайный заговор, участниками котоpoгo были Флора, Джеми и Абигейль, желавшие навсегда вывести Чарли из борьбы за наследство Маркуса.

Когда он добрался до «Расторопной Лиззи», в крохотную комнату уже успели набиться больше сотни людей: матери с детьми на коленях, слабоумные бабушки, старшие сестры со скобками на зубах, филиппинские домработницы, хорватские сиделки и несколько отцов, которые, судя по всему, просто не смогли найти себе более интересного развлечения. Чарли презирал этих праздных, расслабленных «домохозяев», работа которых была просто ничто по сравнению с его собственной. Пробираясь между рядами зрителей. Чарли искал, где сесть.

Миранда отчаянно замахала ему рукой из первого ряда:

— Я заняла тебе место!

Чарли увидел свободный оранжевый пластмассовый стул, такой маленький, что на нем мог бы уместиться разве что выпускник «Расторопной Лиззи», но зато рядом в пальто с бобровым воротником сидел Маркус. Он выставил ноги далеко вперед и курил огромную и чрезвычайно едкую сигару. Миранда посмотрела на Чарли с видом, который говорил: «Ну что? Я справилась с задачей?» Вслух она сказала:

— К сожалению, Абигейль приехала слишком поздно и не успела занять место. Они с Джеми стоят в задних рядах, и я пригласила Маркуса сесть вместе с нами.

Лиззи Фробишер начала праздник взволнованным рассказом о том, как усердно все, в особенности дети, работали над спектаклем, что кассеты с записью представления можно будет купить за двадцать пять фунтов, а футболки и кепки «Расторопной Лиззи», про которые постоянно спрашивают родители, скоро поступят в продажу, но уже сейчас на них можно оставить заказ.

Чарли с нетерпением поглядывал на часы, ему очень хотелось, чтобы спектакль поскорее начался, а еще лучше — закончился. Он мечтал обсудить с Маркусом кое-какие интересные инвестиционные проекты.

В сопровождении нескольких симпатичных воспитательниц на сцену высыпали дети. Чарли не сразу нашел собственных отпрысков, которые казались подозрительно застенчивыми и вялыми по сравнению с другими детьми. В четыре с половиной года Пелхем поражал отца покорностью и смирением. Со своими вьющимися светлыми волосами, в бордовых бриджиках, разукрашенной оборочками белой рубашке и длинном кашемировом плаще, сделанном из старой накидки Миранды, он был похож на маленького лорда Фаунтлероя, уставившегося вдаль. Чарли был уверен, что в таком же нежном возрасте он был гораздо бойчее своего сына. Он старался поймать взгляд Пелхема, чтобы подбодрить его, но в своих мыслях мальчик был где-то очень далеко. Марина, по мнению Чарли, выглядела ничуть не лучше: наряженная в длинное вечернее платье с идеально симметричными марлевыми крыльями, которые Маха делала до глубокой ночи, она была самым миловидным из трех ангелов. Ее тоненькие почти совсем белые волосы были разделены на локоны, перетянутые ленточкой из шотландки клана Крифов. Ее крохотные башмачки с пряжками блестели. Но все равно, стоя рядом с оживленной и неряшливой Поппи Темпл, она казалась Чарли какой-то анемичной, почти неприятной, потому что не поднимала глаз и упрямо сосала большой палец. Разумеется, Чарли не хотел, чтобы Марина была копией Поппи.

Миранде ужасно не нравилось, что Абигейль позволяет дочери надевать все, что та захочет, — ярко-зеленые лосины, ярко-розовые футболки, даже спортивные штаны с Барби. Блестящими волосами, которые нс знали расчески, и огромными карими глазами Поппи напоминала Чарли цыганского ребенка. Но и он не мог отрицать, что девочка унаследовала от Джеми обаяние и дух озорства. Она поминутно становилась на цыпочки и посылала воздушные поцелуи родителям, стоявшим в последнем ряду.

— Мне нравится вон та девочка, которая постоянно шлет воздушные поцелуи, — сказал Маркус. — Она очень мила. Эта твоя. Чарли?

— Э-э-э. не совсем понимаю, о ком вы говорите, — ответил Чарли. — О той девочке, что стоит в грязной спортивной обуви?

Он не понял, о чем была рождественская пьеса. Чтобы каждый ученик мог сказать или сделать что-то, количество ролей было увеличено до предела. Помимо Марии и Иосифа, волхвов, ангелов и трех царей на сцене то и дело появлялись астронавты, динозавры, черепашки-ниндзя, Робин и Санта-Клаус. Двое близнецов играли Бетмена и Человека-паука — они категорически отказывались наряжаться в другие костюмы. Роль Девы Марии исполняла дочь китайского посла в Великобритании.

Утренник тянулся бесконечно. Каждый ученик спел по песне или вышел на сцену с заученным диалогом. Чарли изнывал от скуки и радовался, что на этот праздник Маркуса пригласила Абигейль, а не они с Мирандой. Три царя с подчеркнутым почтением приносили новорожденному Иисусу в дар пластмассовые овощи и фрукты, в этот знаменательный для истории всего человечества момент юный Пелхем, неожиданно поддавшись природной робости, разразился всхлипываниями, побежал к Махе и разрыдался, уткнувшись в ее передник.

— А вот этот — точно твой, не так ли? — сказал Маркус.

— Даже не знаю, что с ним сегодня такое, — ответил Чарли. — Должно быть, ему нездоровится. В другие дни он ведет себя более раскованно. И очень любит футбол.

Три ангела под предводительством Поппи выпорхнули на авансцену. Учительница ударила по клавишам пианино, стоявшего в углу, и Поппи запела волшебным голосом:

Рождественская ель,

Рождественская ель,

Прекрасны твои ветви…

Зал притих. Ее тоненький, но такой милый и чистый голос было слышно даже в самых дальних уголках класса. Некоторые из родителей включили камеры, чтобы снять чужого ребенка. Тем временем второй ангел, изображая хор, подвывал зычным сопрано: «Рождественская ель…» Марина же упрямо молчала и с жалобным видом разглядывала свои блестящие башмачки.

Чувствуя внимание аудитории, Поппи стала размахивать руками в такт музыке и даже немного пританцовывать. Дважды она махнула Джеми, и родители то и дело оборачивались, чтобы увидеть отца столь очаровательной артистки. Миранда сидела, растянув губы в дежурной улыбке. Потоки горячего гнева и зависти мгновенно захлестнули ее разум.

В конце песни зал взорвался аплодисментами, и Лиззи Фробишер поняла, что все правильно рассчитала с продажей видеозаписей праздника: теперь кассеты расхватают, как горячие пирожки.

— Настоящая звезда, — сказал Маркус, повернувшись к Миранде. — Она точь-в-точь похожа на Джеми. Это, должно быть, его девочка.

— Они ужасно похожи, — злобно согласилась Миранда. — Поппи немного недисциплинированна, но в этой ее неряшливости действительно есть что-то