верил своим глазам. Но это действительно был Бондо Нодия, стремительно шагающий к экскаватору. Уча выключил двигатель, выпрыгнул из кабины и направился навстречу Бондо.
Остановившись, они одновременно и быстро смерили друг друга взглядами. Гудуйя перехватил их взгляды и приготовился в случае чего встать между ними.
— Здравствуй, — Бондо первым нарушил молчание.
— Ну, здравствуй, — настороженно ответил Уча.
Гудуйя облегченно вздохнул.
— Я Бондо Нодия, — сказал Бондо.
— Знаю.
— Каким же это образом?
— Еще бы не знать... У тебя такой домище... И мандарины что надо...
Бондо догадался, что его вороватое подглядывание там, у калитки, не укрылось от Учиных глаз. Чтобы скрыть неловкость, Бондо быстро заговорил:
— За ними глаз да глаз нужен. Потому они и «что надо».
— В тот день глаза твои чем-то другим были заняты, — поддел его Уча.
— То, «другое», тогда еще не было чужим для меня.
В ответе Бондо почудилась скрытая грусть.
— Кто тебя ко мне направил? — спросил его Уча.
— Никто меня к тебе не направлял... Меня на экскаватор работать направили, — ответил Бондо. — Если бы я знал, что ты здесь драгером, ни за что бы не пошел.
— И правильно бы сделал, — хмуро подтвердил Уча. — Как же теперь быть?
— Не знаю, — Бондо сдернул с головы шапку, помял ее в руках и опять надел на голову.
Гудуйя Эсванджия, чувствуя, что разговор этот добром не кончится, настороженно смотрел на них.
— Так ты остаешься работать со мной? — на этот раз молчание нарушил Уча.
— Другого пути у меня нет, — ответил, отводя от него глаза, Бондо.
— Это еще почему?
Бондо тыльной стороной ладони вытер пот со лба.
— Я не смогу объяснить начальнику отдела кадров, почему я не хочу с тобой работать... Неловко как-то, — ответил Бондо.
— Еще бы, — подтвердил Уча. — Поэтому уматывай-ка ты отсюда совсем, — не сводил он глаз с побледневшего лица Бондо и его сжатых кулаков. Учу мучила совесть, что он отбил девушку у солдата... «И почему это Ция предпочла меня?» — незаметно оглядел он Бондо с ног до головы.
Гимнастерка ладно облегала его широкую грудь. Ремень туго стягивал талию, на ногах маслянисто блестели черные кирзовые сапоги. Вся его фигура дышала такой силой, энергией, жизнью, что невольно привлекала взгляд.
— Никуда я отсюда не уйду, Уча, — твердо, с нотками раздражения в голосе ответил Бондо.
— Вместе нам не работать, Бондо.
Гудуйя Эсванджия между тем гадал, почему это они не смогут работать вместе. Но ребята были так возбуждены, что спросить их об этом он не осмелился.
— Ты отнял у меня Цию, но работа тут ни при чем.
— Ошибаешься... На твоем месте я бы здесь не остался.
Теперь Гудуйе все стало ясно: юноши любили одну девушку. Сердце у Гудуйи сжалось, на лоб набежали морщинки.
— Ты бы не остался, а я вот останусь, — с показным спокойствием отпарировал Бондо.
— Попросись на другой экскаватор, слышишь? Не то я сам перейду, — сказал Уча.
— И не подумаю. Да и тебе не советую, — Бондо терял терпение.
— Но почему же?
Бондо замялся, посмотрел в сторону.
— Ция подумает, что я струсил и потому не стал работать, — вырвалось у него, и он тут же пожалел о сказанном.
Уче понравилась его искренность.
— Знаешь, Бондо... Мне будет тяжело с тобой работать, неловко в глаза тебе смотреть. Как-никак я отбил у тебя девушку.
— Никого ты у меня не отбивал. Ция сама предпочла тебя.
— И все же получается, что я ее у тебя увел.
— Может быть, но для меня это не имеет никакого значения.
— Нам лучше разойтись по-хорошему, Бондо.
Они помолчали — язык не поворачивался говорить что-либо еще. Учу поражало самообладание Бондо. Но спокойствие Бондо было обманчивым, в душе у него все горело. Зато Уча явно нервничал. Ему было жаль Бондо, и он страстно желал, чтобы тот ушел. Но убедить Бондо ему, видно, не удастся. Тогда он решил действовать круче.
— Так ты не хочешь, чтобы мы расстались мирно? — с угрозой в голосе спросил Уча.
— Никуда уходить я не собираюсь, — упрямо ответил Бондо.
— Катись-ка ты отсюда подобру-поздорову! — взорвался Уча.
— Что, что?
«Ага, подействовало» — обрадовался Уча.
— А то, что слышал... Убирайся, тебе говорят, живо...
— Так ты меня гонишь?
— Выходит, так, — отрезал Уча. — Хватит лясы точить, — Уча резко повернулся и зашагал к экскаватору.
Бондо последовал за ним.
— Что ты пристал ко мне как банный лист?! — Уча сильно лолкнул Бондо в плечо. — Отвались, зануда!
— Руки! — Бондо кулаком отбросил Учину руку.
— Что вы делаете! — бросился к ним Гудуйя Эсванджия.
Уча толкнул Бондо еще раз.
— Убери руки, тебе говорят, — Бондо крепко схватил Учу за руки.
— Придется тебе по-другому мозги вправить, парень.
— Попробуй... Только шею себе не сломай, — горько осклабился Бондо.
— Это мы еще посмотрим, — сказал Уча, пытаясь вырвать руки из стальных пальцев Бондо. — Если ты сейчас не уберешься отсюда, несдобровать тебе, так и знай!
— Это мне-то несдобровать? — прошипел Бондо и сильно ударил Учу в грудь.
Уча зашатался.
— Перестаньте! — закричал Гудуйя и попытался остановить Бондо. Бондо крепко взял его за руку и отвел ее в сторону.
— Оставь нас, дедушка. Не вмешивайся ты в это дело.
— Не вмешивайся, дедушка Гудуйя, — попросил и Уча и повернулся к Бондо. — Ну, и удар же у тебя, Бондо!
— Для тебя не жалко.
— И мне для тебя тоже, — процедил Уча и наотмашь ударил Бондо в плечо.
Бондо не сдвинулся с места.
— Я долго терпел, Уча.
— И у меня терпение лопнуло, — сказал Уча, резко выбрасывая вперед правую
