среди скопления народа.
Декан артефакторов не входил в число тех, с кем бы мне хотелось обсуждать нового Хранителя, и я уже собирался уходить, но резко передумал. Я сосредоточился на источнике, и звук стал чётче.
– Не надо меня пугать. Я без тебя пуганый, – ополчился дон Игнасио. – И агитировать меня тоже не нужно. Моё мнение неизменно: от Сущностей одни проблемы. Взять этого мальчишку де ла Риаса. Хороший мальчик, талантливый, трудолюбивый. И к чему его привели выверты его Сущности?
– Это было вполне ожидаемо, – отмахнулся его собеседник. – Его род всегда был очень терпим к людям. Просто время изменилось. Мы его отца за дружбу с магами были вынуждены шпынять, а теперь он может открыто назвать магичку своей парой. И это хорошо, Насси. Хорошо. Девочка неплохая, из хорошей семьи…
– Но не из драконов, – мрачно выдал ректор. – Объясни мне, почему Крылатый всегда выбирает такие неудачные партии? Почему бы ему не остановить свой выбор на какой-нибудь приличной драконице?
– Потому что дракону нужен огонь. Страсть. Эмоции. Драконья сущность – это жажда, желание. Вспомни: «Любовь нам награда, и больше не надо». – Дон Дженаро хмыкнул.
– А ещё это алчность, несдержанность, своеволие, необузданность, эгоизм…
– Да. Да! Представь, это всё и есть дракон, – саркастически заметил декан предметников. – Дракон есть в каждом из нас, как бы глубоко мы ни пытались его в себя затолкать. Это наша природа. Первоисточник наших крыльев, если хочешь. И если сущность вырвалась наружу, мы можем как-то с нею уживаться, договариваться, ею управлять. Думаешь, если мы сделаем вид, что её нет, она исчезнет? Нет! Просто управлять нами будет она!
– Поэтому мы с детства учим драконов взращивать в себе всё лучшее, своего Внутреннего Дракона.
– Ты не находишь иронии в том, что так называемый «Внутренний Дракон» – это не что иное, как человек? Когда он человек, а не животное, конечно. Доброта, гуманность, сопереживание, сдержанность, смирение, да та же любовь – это всё человеческие добродетели, которые изначально нам чужды. Мы дали людям магию, да. Но именно они нам дали человечность.
– Ты опять со своей философией… Это всего лишь слова, Джи. Пустые слова. Кого драконья сущность сделала счастливее? Тебя? Криса? Думаешь, она подарит счастье молодому де ла Ньетто?
– Насси, наша сущность никому ничего не обязана, и тем более она не обязана нам что-то дарить. Она просто есть. А счастье, знаешь ли, не напасть, само не придёт. Тут нужно подхвостье от земли оторвать и что-то для него сделать. Может, Диего справится. Сомневаюсь сильно, но вдруг? Девочка ему хорошая досталась.
– Ты же специально её загружал? Никак не можешь смириться с тем, что ошибся в своей теории?
– Ошибся я или нет, покажет время. Но я прошу тебя. Как друга прошу: дай ей шанс.
– Не будет у неё шанса. Маги не способны стать драконами. Они просто перегорают. Пользуясь твоими же словами, в них слишком мало драконьей сущности.
– А если получится? Ты понимаешь, что это всё перевернёт?
– Да, перевернёт весь устоявшийся порядок. Джи, сейчас не время для революций. Даже если это революции в науке.
– Революции в науке всегда не к месту. Особенно когда они мешают политике. У меня ощущение, что мы – песчинки в часах. Настало время их перевернуть, и мы оказались сверху, там, где когда-то были наши педагоги. И нас несёт та же сила, что когда-то несла их. А потом нынешняя молодёжь, которая, как мы когда-то, с яростью осуждает наши ошибки и нерешительность, окажется на нашем месте, и их неминуемо затянет та же воронка…
– Я не хочу оказаться на месте нашего ректора. Никакой революции не будет, Дженаро. Не хотел тебе говорить, но завтра приедет комиссия по расследованию покушения на сына члена Совета. Скорее всего, Бьянку признают нестабильной, а инцидент объявят следствием её спонтанной магической активности.
– Игнасио, но ведь это чушь!
– А чего ты хочешь? Версия, что кто-то наложил на артефакт заклинание с двойной активацией на де ла Ньетто и девчонку, слишком маловероятна.
– Положим, получить биологический материал обоих несложно. Они играют в команде по крылоболу и оставляют вещи в шкафчиках, не говоря о том, что живут в общежитии и в их комнаты многие вхожи. Получить доступ к Амулету Удачи вообще элементарно. Почти весь год он лежал в большом читальном зале как молчаливый намёк: именно там находится то, что может принести удачу на экзамене. Только последние несколько дней Амулет находился у нас в деканате, поскольку предыдущей Королевой была моя студентка.
– Не изображай наивность, она тебе не к лицу. Нужно не просто получить к артефакту доступ, а иметь возможность наложить заклинание принудительного вызова сущности, которого фактически не существует. Никто официально не признал открытие двадцатилетней давности, потому что это было бы равносильно признанию той самой Сущности, которая якобы миф. Проще было закрыть лабораторию и разогнать всех, кто имел к ней отношение. Заклинание было наложено так тонко, что на артефакте не осталось никаких следов его создателя. В общем, никто не будет искать другого виноватого. Никому это не нужно. Особенно если одновременно можно избавиться от неугодной девчонки, которая мало того что лезет куда не просят, так ещё и оказалась пассией младшего де ла Ньетто. Только совсем несведущий не поймёт. А Себастиан не дурак. Он без вариантов убьёт двух зайцев сразу. Даже трёх, в смысле успешно расследует опасный инцидент. Или даже четырёх, если Ларе совсем не повезёт и покушение представят как действия оппозиции. Ещё и верхушку недовольных магов можно будет подчистить. Ведь никто не знает на самом деле, откуда эта девочка и кто за ней стоит. Можно поставить кого угодно.
Всё. На этом достаточно. Я уже услышал всё, что нужно. И даже то, что не нужно. Я вошёл в кабинет.
– Прошу прощения, доны, но я стал невольным свидетелем вашего разговора и теперь хотел бы сделать заявление. Я считаю, что вчерашний инцидент имел целью убийство сьерры Лары. Это уже третья попытка, свидетелем которой мне довелось стать. Осознаю, что мне следовало сообщить об этом раньше, но Бьянка не хотела лишнего шума, считая, что из-за обнародования фактов покушения у неё могут возникнуть проблемы.
– И за этим вы сюда пришли в выходной, сьерр де ла Ньетто? – недовольно поинтересовался дон Игнасио.
– Вообще-то, нет. Я пришёл сюда в выходной, чтобы сообщить, что выбрал, кто станет шестым Хранителем.
