Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
не могла! У меня чуть сердце не остановилось! Марш домой! И что бы духа твоего хахаля на пороге не было! Месяц из дома не выйдешь! Позор то какой!
Алёна ревела в три ручья, не смея поднять взгляд на мать. Тфу ты блин! Встретились с родственничками. Таких иметь — уж лучше сиротой. После слов матери, она двинулась было к порогу дома, но вдруг застыла и с ревом бросилась мне на грудь. Надо выручать мою красавицу. Я нежно обнял Алёну, и отодвинув её за свою спину, сделал шаг вперед.
— И вам добрый день Тамара Ивановна! Меня зовут Кирилл Найденов. И я попрошу не оскорблять, мою будущую жену! Я этого никому не позволю! И даже вам! Учитывая, что вы сейчас на эмоциях и меня ещё не знаете, я вас прощаю. На первый раз. Но попрошу больше не разговаривать с Алёной и мной в таком тоне!
Мать Алёны, посмотрела на меня как на статую Командора, которая внезапно заговорила. И с криком бросилась в дом.
— Лёшка! Лёшка! Посмотри, что же это делается! Меня! В моём доме затыкает какой-то уголовник! Да сделай ты что ни будь! — мать скрылась за порогом, а Алёна сквозь слёзы быстро зашептала мне.
— Давай уедем! Папка, когда злой, очень не сдержанный! Вы же поубиваете друг друга! Я потом к ним сама заеду, когда они успокоятся. Ну давай уедим! Пожалуйста! — но уехать мы не успели. На пороге нарисовался довольно крупный мужик, лет сорока, со злой мордой и топором в руке. Одет Алёнин папа был в трико и сине-голубую тельняшку, на ногах, домашние тапочки.
— Убью тварь! — и дальше не переводимая игра слов на могучем русском языке. Разговаривать он со мной не стал и ринулся в драку, занося топор над головой. Предпринять я ничего не успевал и дальше действовал только на рефлексах и инстинктах. Отбросив Алёну одной рукой в сторону, я сделал шаг вперед и поймал топор уже несущийся вниз, за рукоять, прямо в полёте. Как получилось? Сам не знаю. Лезвие топора застыло в нескольких сантиметрах от моей головы. Правая рука, которой я поймал топор, от удара онемела, но пальцы не разжались, силен мужик, но с башней точно не всё в порядке. Я с трудом подавил в себе желание, пробить левой по печени папаши, всё же будущий родственник, мать его! На пару секунд ситуация застыла в воздухе, а потом на нас с ревом и визгом повисли две женщины. Алёнка с мамой, забыв недавние споры и обиды, пытались нас растащить подальше друг от друга. Давление топора на мою руку ослабло и я, выхватив его из руки папаши, отбросил в сторону.
— Ты знаешь Солнышко, тут нам похоже действительно не рады — я старался говорить спокойно, хотя не выплеснутая злость и боль в руке вызывали у меня почти звериное бешенство — пожалуй, ты права, заедим в другой раз, когда твои родители немного успокоятся.
Алёна ревела у меня на груди не в состоянии произнести ни слова. На пороге дома, куда его силком усадила жена, сидел её папа. Мамаша, тоже зареванная, прижала его голову к своему животу обоими руками, и что-то ему горячо шептала на ухо. Странная женщина, всю кашу заварила, чуть мужиков до смертоубийства не довела, а теперь выглядит как жертва домашнего насилия. Тёща, она и есть тёща! Тфу!
Я подхватил Алёну под руку и повёл из этого негостеприимного дома. Она покорна шла, не пытаясь вырвется или что-то мне сказать. Я тихо говорил ей на ушко нежные слова, пытаясь успокоить.
Когда мы уже вышли за калитку я услышал голос Алёнкиного папы.
— Ну ка стойте! Вернитесь оба! — я повернул голову в сторону дома и увидел, что Алёнин папа уже освободился от объятий жены, но также сидя на пороге, зло смотрит в мою сторону.
— Опять бить будете, папаша?
— Не язви! Сюда идите, говорю! Поговорим.
Я посмотрел на Алёну. Она, подняв на меня свои зареванные глазки, едва заметно кивнула. Мы вернулись, и я остановился прямо перед Алёнкиным отцом. С боку пристроилась тёща, впрочем, стояла тихо, и голос подавать не начинала. Он молчал, и я тоже разговор заводить не спешил.
— Где служил! — начал допрос папаша, через несколько секунд, недобро сверкая на меня глазами.
— В войсках дяди Васи.
— Оно и видно, силён! — усмехнулся Алёнкин отец, и взгляд его слегка потеплел. Его тельняшка тоже говорила о десантного прошлого владельца — кто по ВУС (военно — учетная специальность)?
— Мехвод.
— Ну надо же, прям как я. Скажи-ка мне, мехвод, как у тебя мозгов хватило, в моём доме, жену мою поносить?
— Папа…. — попыталась вступить в разговор Алёнка, но её тут же прервал отец.
— А ты помолчи пока, с тобой потом поговорим. Я от него ответ хочу услышать.
Я взглянул на молчавшую мать моей невесты, она стояла, опустив голову.
— Это когда же я успел Алексей Григорьевич? Ни одного плохого слова, я в этом доме не произнес. Хотя, если честно, очень хотелось. А вот свою будущую жену, я никому оскорблять не позволю! Ни посторонним, ни даже её матери!
— Вот как? — отец невесты перевёл взгляд на свою жену. Она молчала, не смея сказать ни слова. Посмотрев на неё пару секунд, он махнул головой каким-то своим мыслям и продолжил — ладно, с этим разобрались. А теперь объясни мне, как ты вдруг возле моей дочери оказался, да и еще женихом называешься? Она хоть и Герой, мать его, труда, но дитя-дитём ещё. Решил карьеру за её счет сделать? К славе примазаться?
Я поморщился. Таких вопросов я ожидал.
— С Алёной мы познакомились на награждении, в Москве.
— Ты там, что делал?
— Меня тоже награждали. И отвечая на ваш вопрос, поясню. Я вашу дочь, люблю. Так получилось, что встретили мы друг друга, и теперь друг без друга не можем. Заявление в загс уже подали. Свадьба, через месяц. Жить она будет со мной, и это, не обсуждается. Какую карьеру за её счет я сделать могу? У меня и так всё есть и даже больше чем надо. Слава? Так в чем слава, мужем Героя труда быть? Скорее это тягость большая для мужика. Тут к подвигам жены не примажешься, нужно соответствовать как минимум, что бы тебя люди уважали.
— Ишь ты, решили они! А нас спросить?! По-человечески всё сделать? По-людски? Мать с отцом что бы приехали, руки дочки моей просить, сватовство провести?
— Ни матери, ни отца у меня нет. Я сирота.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
