что ни злости, ни антипатии я не чувствовала. И потому что жизнь коротка, а идеальных людей нет. Искать виноватого — бессмысленно. Надо просто как-то пережить этот момент, ну а дальше…дальше будет видно…
— Ну что ты, Леш. Я же влюбилась в тебя без памяти. Во всем хотела соответствовать. Быть для тебя лучшей. Окружить заботой, делить радости и печали. Дурочкой глупой была, не понимала, чего хочу сама. Жила тобой, и твоими желаниями. Но я повзрослела и у меня появились свои. Наверное, поэтому все так и получилось. А ты до сих пор любишь ту наивную двадцатилетнюю девчонку, которая смотрела тебе в рот.
— Вот даже как… — он усмехнулся. — Решила уже все я смотрю?
В воздухе сгустилось напряжение. Как шаровая молния. Одно неверное движение, и взрыв. Нервно прикусив губу, вместо ответа я кивнула.
— Не передумаешь, да?
— Нет, не передумаю. Для нас обоих так лучше.
— Значит не простишь?
— Мне не за что тебя прощать, Леш. Так распорядилась жизнь. Значит, у судьбы на нас разные планы.
— В общем, Вик, валяться в ногах и уговаривать я тебя не стану, — его глаза блеснули синивой. В бегающем взгляде проскользнуло что-то агрессивное, готовое выплеснуться. Показалось, что хочет что-то добавить, но сдерживается. А вот знать, что именно он сдерживает, совершенно не хотелось.
— Ну слава Богу! — я не стала делать вид, что расстроилась.
— Судьба, значит, говоришь… — вынув руку из кармана, Алексей взъерошил волосы. — Раз все так…я продам квартиру.
Похоже, что за ночь он тоже принял какое-то решение.
— Делай, как хочешь, — я пожала плечами. — Это твоя квартира.
Мы смотрели друг на друга молча не зная, что еще сказать и как вообще вести себя дальше.
— Береги себя, — сделав шаг, Алексей прижал меня к себе и поцеловала в макушку. — Банальность может… — медленно, раздувая потоком теплого воздуха волосы, выдохнул. То ли с сожалением, то ли с облегчением, — … но все равно скажу. Ты если что, ну мало ли…обращайся…
Захотелось рассмеяться и расплакаться одновременно. Я порывисто обняла его. И вдруг почувствовала себя той, почти забытой девчонкой — влюбленной отчаянно и безрассудно.
— Ты будешь большим дураком, если профукаешь свой шанс, — я уткнулась лбом ему в плечо. — Пусть твои мечты сбудутся. Я от всего сердца желаю тебе счастья, Леш.
— Спасибо. Я тебе тоже.
— Ну все! Целоваться не будем! — отодвинув его от себя, я улыбнулась первый раз за два дня. Несколько предложений расставили все по своим местам. Я почувствовала облегчение, словно внезапно прошла долго мучившая мигрень.
— Ну пока что ли? — протянула неуверенно.
— Ну что ли, пока…
И это прозвучало так трогательно, как будто мы не прощаемся, а договариваемся о свидании. Потому что он виртуозно смешал в голосе вкрадчивость с тоном насмешки над собой, — так, что у меня невольно вырвался смешок. Обстановка мгновенно разрядилась.
Напряжение и угловатость на его лице сгладились. Пару секунд он неотрывно смотрел на меня, словно стараясь запомнить. Махнув на прощанье, я отступила задом. Кивнув, он развернулся и пошел в противоположном направлении.
Впереди был полный туман. Абсолютная неопределенность: как все будет? И будет ли вообще что-нибудь с рыжим бородатым мужиком? Очень бы хотелось, чтобы было. Чтобы то, о чем он говорил по телефону, воплотилось в реальность. А говорил он такие вещи, от которых мое сердце таяло и сладко ныло внизу живота.
Да. Я надеялась, что все это у нас будет.
Пряча в карманы замерзшие руки, я вернулась домой. Тут же проснулся зверский аппетит. Пока жарилась яичница, заглянула в телефон. Миллион пропущенных от Виктора. И одно сообщение. «Выхватишь по жопе за такие финты!». Перезванивать не стала, но режим «не беспокоить» отключила, и отправила смайлик с выпученными глазами.
— За то, что не берешь трубку, и поднимаешь мне давление! — реакция не заставила себя ждать.
— Неужели?
— Фике, ты меня ждешь? — его голос прозвучал озабоченно и даже встревоженно.
Волнительно тебе, да? Я довольно закусила губу. Ох как это грело мне сердце.
— Жду… — откровенно призналась. — Вить…а когда ты приедешь?
— Скорее всего, завтра ночью. Жорик себя хорошо ведет?
— Да. Насплетничал мне про твоих баб. Сказал, что всех даже запомнить не смог.
— У него просто короткая память! Вик, — он сделал глубокий вдох, словно собираясь с силами, перед тем как нырнуть, — ты ушла от Лепрекона?
— Скажем так…последний секс у меня был с тобой, — решила держать интригу.
— Ревнуешь?
— Адски!
— Ну тогда неспокойной тебе ночи!
— Дождешься ты у меня! — в его голосе послышалась улыбка. — Только поркой не отделаешься!
— Ого! Это угроза?
— Это обещание. Дай только до тебя добраться…сожру.
— Уже боюсь!
— Вот ты Долли! — припомнил мне мою кличку. — Целую! До встречи!
Настроение стартануло в космос, и на таком душевном подъеме меня наконец осенило, что подарить Виктору. Так чтоб с душой.
Пол ночи я крутилась на кухне, окрыленная и полная надежд.
Как он сказал?
«Адски»
Вспоминала — и все внутри обмирало, а потом мерцало искрами, как от бенгальского огня.
Я ему нужна… Нужна!
Хотелось визжать и прыгать. Завтра, завтра, завтра…
Дожить бы еще до завтра!
Наполеон с малиновой прослойкой в этот раз дался мне на редкость легко. И визуально, и по текстуре я не могла ни к чему придраться, хотя обычно находила изъяны. Пропитается и к утру будет вообще — бомба! Надеюсь, что ему понравится.
Должно понравиться! Я очень старалась!
Разобрав кухню, быстренько приняла душ. И скинула рыжему бородатому мужику свое фото в неглиже со спины. Все в рамках приличия, но с многообещающим подтекстом.
Чтобы даже мыслей не возникло о ком-то еще. Одной мне что ли мучиться?
Уже легла спать, когда прилетело в Воцап:
«И что мне теперь делать?!»
Как школьники, хихикнула я. И подложив под щеку беленькие варежки для кухни, которыми так ни разу и не воспользовалась, ответила, добавив смайлик-поцелуйчик:
«Спать!»
День проходил в штатном режиме. Зарылась в бумаги по новой фирме. Нанимателю не показалось, что компаньон, в лице лучшего друга, готовил себе золотой парашют. Талантливо создавая видимость бурной деятельности воровал за обе щеки. По идее, должен все довести до победного конца и тихо слиться. Мне предстояло объявить Клиенту, пренеприятнейшее известие, слава Богу к которому он был потенциально готов: друг- ему больше не друг. А возможно, никогда им и не был. Предательство и подлог в моей работе встречались. Только не всегда, к сожалению, торжествовала справедливость.
После обеда, на телефон упало сообщение — фото свеженького свидетельства о разводе, с припиской «Я официально свободен». Рабочее настроение тут же отодвинулись за пределы мелового круга
