Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Снег как жизнь. Тополиный пух как смысл жизни.
Было ли у меня ещё что-то? Кроме этого?
Я перебирал в памяти события и лица. Олег Солодовников. Неужели я его придумал? Вместе с его ноутбуком, идеями, советами, разговорами, домом, женой и даже сыном, рассказавшем мне про чит-коды? Катя… Бесшабашная Катя, заплетающая придуманную косу в придуманной квартире в придуманном городе Муроме? Счастливая Катя, поедающая папайю на тропическом острове? Грустная Катя с сыном на руках? Ирина… Моя безнадёжно влюблённая Ириша — её я тоже придумал?
Я вспомнил, как она пришла к нам с Олегом на собеседование. И её тогдашнюю шутку про зарплату. И наши полёты по командировкам. И Ирину-президента корпорации с огромной болью в сердце. И её радость в том ресторанчике, когда мы решили сделать всех счастливыми. И ту ночь в палатке, в горах Тибета. Неужели и это я придумал?
Не верю.
Я открыл глаза. Белый день. Парк. Кружит тополиный пух. И мы с Ириной сидим на лавочке. Вокруг никого — лишь по проспекту рядом едут машины. Ирина смотрит на меня и улыбается.
И ждёт, что я скажу. А я не знаю, что говорить.
Солнце. Рука в руке. Пушинка, щекочущая лоб.
— Понимаешь, Ириш… Я тебя придумал…
Она смотрит на меня. Долго-долго. А потом говорит:
— Да, я знаю.
— Знаешь?
— Да, — Ирина спокойна, как смерть. — И продолжаешь придумывать меня прямо сейчас. Ты только что придумал мою реакцию на твой вопрос. А теперь придумываешь мой ответ, мои слова. Меня нет, Платон, и ты это знаешь. И не только меня нет. Нигде, никого, ничего нет. И нет даже понятий «где», «кого» и «что». Есть только ты. Один. И всё.
И я подумал: «К чёрту!»
Эпилог
Самолёт трясло всё сильнее. В иллюминаторе ещё висело ярко-голубое небо, однако до белых, плотных комьев облаков, казалось, уже можно дотянуться рукой.
Человек в форме бортпроводника «Пулково» наклонился, открыл дверцу ящика и выволок массивный рюкзак с широкими лямками.
— Всё просто, — сказал он, пристально глядя мне в глаза. — Сюда продеваете руки, этот ремень затягиваете на поясе, этот — на груди, защёлкиваете карабины. Купол раскроется автоматически.
Самолёт сильно тряхнуло, послышался резкий свист снаружи. Я поспешно ухватился за лямки. В голове шумело. Человек со шрамом продолжал объяснять, как нужно поджимать ноги при приземлении.
Но я не слышал его. Там, за тонкой шторкой, сидели несколько десятков трупов. Всё ещё живых, думающих, чувствующих, но уже — трупов.
Я резко одёрнул занавеску. Стюардесса, склонившаяся над перепуганным малышом в середине салона, замерла и медленно повернула лицо ко мне. Я стоял, вцепившись в лямки парашюта, и смотрел на эту девушку, почти девочку. Она едва начала летать и ещё утром вертелась дома перед зеркалом, гордясь новой тёмно-синей формой. И малыш, которого она утешала, тоже обернулся ко мне, распахнув заплаканные голубые глаза. Сейчас ему было страшно, хотя ещё полчаса назад первый в жизни полёт вызывал лишь восторг. Из третьего ряда на меня смотрел молодой парень — он летел в Самару к невесте, и в его куртке, во внутреннем кармане таилось кольцо, на которое ухнула добрая половина зарплаты. За ним сидела тихая пожилая женщина — в аэропорту её ждала сестра, потерянная ещё после войны и чудом обретённая вновь благодаря Интернету. С заднего ряда выглядывали школьницы, близняшки, везущие ворох фотографий и впечатлений из столь желанной поездки в Питер.
Все лица были обращены ко мне. Детские и старческие, женские и мужские — эти лица отражали удивление, страх, непонимание, отчаяние, растерянность.
И надежду.
Я смотрел этим людям в глаза. Всем им.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89