пусть видит, плевать. Фыркнув, вскакивает с подоконника и вон из комнаты. А то мало ли не сдержится, ответит, а этот обязательно выведет на разговор. Как там сказал Андрей: одно слово... Задумалась девчонка, крепко задумалась.
Совершив набег на холодильник, побродила по пустым комнатам. Да что это за семейка, вечно бегут из дому. Как и она сама, наверное хватит прятаться, пора вернуться в родные стены. Каждый раз при мыслях о матери, на душе становится тревожно, а после встречи с этим звёздным мачо, так вдвойне. Завтра же обоснуется в родной квартире, а почему завтра, сейчас хочет. Вот прямо сию секунду. Пока не передумала кинулась в комнату, набирает Уимберга, даже с третьей попытки не отвечает.
— Чёрт!
Швыряет мобильный на кровать. А время то уже позднее, перевалило за двенадцать. С наличием препятствий, желание только возросло. Такси, делала так уже не однократно и ничего, только в этот раз что-то останавливает. Мечется словно раненая зверюга по комнате. Психует от бессилия и собственной трусости. Не понимает воспалённый мозг, что это далеко не трусость, жизнь, дороже нет ничего. Тяжело опускается на пол возле кровати, схватившись за голову сдерживает набегающие слёзы. Да что с ней такое? Минут пять приходит в себя, борется с предательской, позорной слабостью. Так хочется чтобы обнял, хотя бы просто обнял, как вчера. Богдан, да почему ты такой! Кричит молча. Жалко себя становится, дура несчастная, глупая. Прав Грановский, глупая до невозможного, слабая, не может справиться с собой, мучается по недостойному ублюдку. Утёрла сбежавшую каплю, выдохнула успокаиваясь.
Несколько раз перечитала сообщения, и как и обещала, честно ответила.
"Не хочу разговаривать."
Не смотря на то, что ночь, ответ пришёл сразу же.
"Чего ты хочешь?"
"Домой хочу."
Пауза длилась буквально минуту.
"От куда забрать?"
Прикрыв глаза откинула голову назад. В таком настроение всегда творит чудеса. Сейчас бы не хотелось ошибиться.
"От Нестеровых."
"Скоро буду."
А если она напишет Богдану? В тысячный раз посещает дурацкая мысль, и с каждым разом кажется всё более тупой. У неё был шанс совершить ошибку, поддавшись сладким речам брюнета. Устояла, а сейчас припомнит каждую гадость, что он ей сказал и выкинет его из головы. Рывком встала с пола, принялась собирать необходимое. Это она дура мучается, а у Богдана всё просто шикарно.
Через пол часа пришло сообщение от Грановского. Под окнами стоит внедорожник, сгребла вещи, прихватила ключи. По пути выключила свет, где горел и заперла дом. Еле заметно выдохнула. Грановский внимательно осмотрел её, забрал сумки, открыл ей дверь. Девчонка, совсем девчонка, джинсы, светлая футболка, сверху наспех накинутая куртка, никакого макияжу и укладки, что страшно прикоснуться и испортить.
Алекса кожей чувствовала его миллион не заданных вопросов. Сдвинув брови развернулась к нему и выдала.
— Никогда у меня с Димкой ничего не было и не будет. У него любимая, обожаемая девушка есть, поехал предложение делать. Он просто мой близкий друг, любимый Димка. Словно старший брат, и обниматься будем сколько нам вздумается. Понятно? Если я глупая, и вам что-то не нравится, не заставляю с собой общаться. Можем прямо сегодня завершить наше знакомство.
— Вот только давай без этого твоего понятно. В остальном я тебя понял, — довольно холодно ответил Грановский.
— Ну и замечательно, значит сегодня и завершим это ненужное никому знакомство.
Михаил громко усмехнулся и съехал на обочину. Опомниться не успела, сгрёб в охапку притягивая к себе ближе. Тяжело задышала упираясь руками в широкую грудь мужчины.
— Только попробуй и я тебя ударю, — предупредила перепугано.
— Ну попробуй, — понизил голос, преодолевая сопротивление, сократил расстояние между ними. — Забыла, что я тебе говорил? Слов на ветер не бросаю. Добьюсь своего, назад не сдам.
— Вот таким способом, будешь принуждать? — нашлась девчонка.
В темноте салона всмотрелся в бледное лицо. Не ударит она его, не сможет, боится сама себя, его, и чем-то явно очень расстроена.
— Алекса, — начал мягко, — давай найдём путь к миру. Я правда соскучился. Не хочу разборок.
— Разговаривать ни о чём не буду, — упрямо сжала губы. — Я всё сказала.
Отпустил, выпрямился отворачиваясь от неё.
— Даже злиться на тебя не могу, просто хочется услышать объяснение поступкам. Хочу понять мотивы.
— Я не хочу разговаривать! Иначе буду кричать.
— Так ты уже кричишь, — грустно улыбается.
Она громко выдохнула. Сама себе головную боль придумала, не надо было ему писать и уж тем более позволять отвезти домой.
— Не привык откладывать на потом. К тому же есть ещё вопросы.
Алекса закрыла лицо руками взвыв.
— Жалею, что написала тебе. Лучше бы такси вызвала.
— Какое такси в твоём положении.
— Да достали! Я не виновата, в том, что вы все вокруг меня. Это не мои проблемы, они ваши, вы их мне создаёте. Я сама по себе никому не нужна!
Грановский в упор пристально посмотрел. Да она на грани истерики. Захотелось обнять, погладить по волосам, успокоить маленькую девочку.
— Не кричи, пожалуйста.
Выехал на дорогу, нет смысла пытать упрямицу, тем более в таком настроении.
— Ты меня сегодня бросил посреди города, это нормально, а на такси ненормально!
Грановский довольно улыбнулся. Не понравилось значит, бежать следом видимо должен был.
— Не бросил, проводил до магазина.
Алекса пыхтя сверлит его глазами. Как он её бесит! Проводил значит, втихую. Чтоб вам провалиться тихушники!
— Ткнуть носом не получится, — добивает её Грановский.
— Тебя только это заботит!
— Не кричи, — мягко просит. — Меня многое заботит. Например, то, чего хотел от тебя Константин Белов сегодня утром. И за что ты так обижена на меня. Вроде как я должен обижаться. Это меня разводили как лоха и посмеивались за спиной.
Молчат, ей кажется они опять сейчас остановятся на обочине. Только попробуй ещё раз и точно получишь. Мысленно угрожает девчонка.
— Какой Константин... — осеняет Алексу.
Задумалась. Грановский знает ухажёра матери. Вот тебе и здрасти. Она права, проблемы создают они ей. Раздаётся звонок и на удивление это не
