Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Июля 17. Шах с избранными из гарема отъезжает к прохладному роднику возле гор, где разбивает свой шатер и пользуется жизнию.
Июля 19. Юсуф-Хан-Спадар делал учение с пальбою.
Июля 20. Шах его потребовал к себе.
– Для обучения войск вашего величества.
– 2000 р. из моих собственных.
– Заплатить столько же шаху за то, что палили без его спросу.
Утром мы едем за агач от орды, в горы, к югу. Вдоль ручья дикий сад. Ручей проведен водоскатами. Всё это местечко включено между гор полукружием. Живописный вид в Султанейскую долину. На дороге три арки – развалины моста. На возвратном пути между ними свистнула пуля по неосторожности персидского стрелка. Заезжаем в мечеть (остаток от древнего города); круглая, внутри стихи, между прочим: «да погубит бог того, кто выдумал сарбазов, а особенно…»[53]Пословица о Каджарах.
Июля 25. Дожди беспрестанные; бумажные палатки протекают.
Июля 26. Приезд Аббас-Мирзы.
Июля 27. Вхожу на одну из дворцовых террас. Дальний вид Султанейского лагеря.
Июля 28. 10.000 отправляются к Багдату против турков.
Разговор с нагиб-султаном. Его видимая преданность нашему государю.
Зарю играют; каждый вечер дудочкам, пищалкам и литаврам созвучала вестовая.
Мирза потерял значительную сумму. Нашли воров и деньги, которые шах себе взял.
Рассказ Вагина
Шах меня подарил Гаджи-Мирзе-Магмед-Агвари[54]. В их бога он не веровал, и в какого веровал, неизвестно, всё ворожил; бывало, запрется у себя, сделает вощеного человека, произнесет над ним что(-то) и перерубит надвое, туловище в одну сторону, а исподнюю часть в другую. Так он в 40 дней доставил голову Цицианова. Шах ему писал неправду, что повоевал Россию, а мой хозяин ему отписал, что, коли так, иди, возьми Тифлис; шах рассердился, хотел его порубить, а он, узнавши это, бежал с сыном, с женою и со всем домом, и я с ним, в Багдат. Там владел Гассад-паша. Мой хозяин ему несколько раз предлагал шахскую и Мегмед-Али-Мирзы голову, коли они на него пойдут войною. Шах по нем посла послал, его не выдали. Другой на место Гассад-паши был назначен из Царьграда, Давуд-Эффенди, и подступил к Багдату. Mой хозяин поднял такой ветер в его лагере, что свету божьего не видать, и качал несколько дней верблюжью голову; потом верблюжьи, лошачьи, собачьи головы зарывали возле Давудова лагеря, ночью. Этих людей поймали. Давуд-Эффенди спросил: по чьему приказанию? кто у вас ворожит? Ему отвечали: Гаджи-Мирза etc. Потом мой хозяин назначает, в который день еще вихрю подняться и ставке Давуд-Эффендия на-двое разорваться. Так и вышло, и всё его войско побежало. Наконец Давуд-Эффенди с помощью М(егмед)-А(ли)-М(ирзы) опять воротился к Багдату. Несколькие в городе узнали, что он при себе ферман имеет владеть ему в Багдате, и без драки отворили ворота. Гассад-пашу казнили и моего хозяина с сыном, дом разграбили и после разломали. Несметное множество народу собралось и всяких степных арабов, когда кувшин с нефтью принесли к деревянным воротам дома, чтобы их поджечь, ни капли не нашли, из…[55]его искры посыпались…[56]
Обмакнул в чернилы.
Вали Курдистанский; молитвы Фетали-Шаха. В деспотическом правлении старшие всех подлее.
(17—24 августа 1819)
17 августа. Жар в саду. Амлих плечо сжег. Мианские ковры, клопы. Хан с сарбазами, который к нам ушел. Отправляемся перед закатом солнца. Груды утесов, река Мианачай излучисто пересекает тесные ущелья; разные формы камней, особливо при месячном свете; спуски, всходы, один спуск ближе к Тюркменчаю, прекрутой.
18 августа. Ночью приезжаем к Тюркменчаю; не сплю; вьюк потерян. Походный декламатор. Тьма куропаток. В 4 часа пополудни отправляемся. Тьма куропаток; гористая дорога, снопы, арбузы с приветствием от жнецов и собирателей. Спуски, всходы, 2 каравансарая; прежние разбои, ныне безопасно.
19 августа. Под вечер в Ужданах, в палатках, в виду дворец.
20 августа. Поутру едем во дворец, – двукровный, весь открытый, по персидскому зодчеству; обсажен ветлами, между которыми трилиственник. Эриванское сражение, смотр войскам. Русские головы, как маковые, летят. В другой комнате красавицы, азиатки и мадамы; принадлежности – собачка, куропатка, утка.
22 августа. Ханский сынок умница. Песчаная, каменистая и холмистая дорога. Встреча. Таврис. Ханский певец. Ханский мирза.
23 августа. Хлопоты за пленных. Бешенство и печаль.
24 вгуста. Idem. Подметные письма. Голову мою положу за несчастных соотечественников. Мое положение. Два пути, куда бог поведет… Верещагин и шах-зида Ширазский. Поутру тысячу туман чрезвычайной подати. Забит до смерти, 4-м человекам руки переломали, 60 захватили. Резанные уши и батоги при мне.
30-е августа
Во второй раз привожу солдат к шах-зиде, он их берет на исповедь по одиночке, подкупает, не имеет ни в чем успеха и бесится.
Наиб-султан. Зачем вы не делаете, как другие чиновники русские, которые сюда приезжали? Они мне просто объявляли свои порученности.
Я. Мы поступаем по трактату, и оттого его вам не объявляем, что вы лучше нас должны его знать: он подписан вашим родителем.
Н(аиб)-с(ултан). Если Мазарович будет так продолжать, поезжайте в Тейрань.
Я. Мы не по доброй воле в Таврисе, а по вашему приказанию.
Н(аиб)-с(ултан). Видите ли этот водоем? Он полон, и ущерб ему не велик, если разольют из него несколько капель. Так и мои русские для России.
Я. Но если бы эти капли могли желать возвратиться в бассейн, зачем им мешать?
Н(аиб)-с(ултан). Я не мешаю русским возвратиться в отечество.
Я. Я это очень вижу; между тем их запирают, мучат, до нас не допускают.
Н(аиб)-с(ултан). Что им у вас делать? Пусть мне скажут, и я желающих возвращу вам.
Я. Может быть в(аше) в(ысочество) так чувствуете, но ваши окружающие совсем иначе: они и тех, которые уже у нас во власти, снова приманивают в свои сети, обещают золото, подкидывают письма.
Н(аиб)-с(ултан). Неправда; вы бунтуете мой народ, а у меня все поступают порядочно.
Я. Угодно вашему высочеству видеть? Я подметные письма ваших чиновников имею при себе.
Н(аиб)-с(ултан). Это не тайна; это было сделано по моему приказанию.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
