Книга Цена рока - Катерина Траум

Она пошла дальше вдоль завешанного одеждой ряда. Блузки и платья, плащи и джемпера. У неё полно такого барахла в собственном шкафу, да и размер мама носила побольше. Тёплая пушистая кофта из ангорки — не удержавшись, Сьюзен прижала рукав к щеке, вдыхая поглубже. Мама надевала её на каток в Рождество. Пахло корицей. Подняв взгляд на вешалку, невольно прищурилась, заметив нечто непривычно тёмное среди светлых оттенков. Чтобы достать, пришлось встать на носочки, и тут же сдавленно охнуть от боли в животе. Но упрямство родилось куда раньше неё самой. И в руки упала чёрная кожаная куртка с нашивкой у ворота — «Хэйл». Мамина девичья фамилия.

— Ух ты, — осознав, какую реликвию откопала, Сью с интересом провернула её в руках. А вот это как раз уже её размер. Похоже, в старших классах мисс Дэйзи Хэйл была ничуть не крупней, чем сейчас сама Сьюзен. И уж точно была сумасшедшей.

Даже подумать не успела, как уже просунула руки в рукава и с тихим удовольствием ощутила на плечах обновку. Стало невозможно тепло, покалыванием по коже. Словно мама сейчас обняла её и прижала к своей груди, пообещав, что всё обязательно наладится. Что в её жизни непременно будут счастливые дни. Глаза зажгло влагой, но это были правильные слёзы — те, после которых комок внутри разжимается окончательно, а впереди становится видно нечто похожее на будущее.

Будущее — найти в следующем шкафу пыльный синтезатор, на котором облупившимся серебристым лаком намазаны инициалы «Д.Х.».

03.06.2021

— Просто слушай внимательней. Всё то же трезвучие, три клавиши, нажатые одновременно, — Кейд продемонстрировал ей новый аккорд левой рукой, и по гостиной разнёсся мелодичный «треньк».

— Я хренова бездарность, — закатив глаза, Сьюзен попыталась выставить пальцы точно в таком же положении, но с его размером рук это явно было проще. — Папа уже хочет выселить меня во двор, чтобы я не мешала ему спать. Может, мне просто временно перебраться к тебе? — она улыбнулась, придвигаясь к нему чуть ближе, вжимаясь в широкую грудь спиной. Тепло его тела волной скользнуло по позвоночнику. Спать без него изо дня в день — невозможно тоскливое издевательство.

— Не отвлекайся, — вырвался у него в ответ судорожный вздох. Знал ведь, что добром эта идея не кончится. И всё равно не смог отказать — говорить этой девочке «нет» так и не научился. Рука непроизвольно легла на её талию, почти невесомо, откровенно боясь лишний раз коснуться.

— Кей, у меня уже давно сняли все швы. Я не переломлюсь пополам, — усмехнулась Сью. Сама накрыла ладонью его пальцы и прижала к себе покрепче. Она скучала. Адски скучала по тем безумным порывам, которые оставляют укусы на шее. — И знаешь, папа сегодня точно ещё долго будет на совещании…

— А у тебя ещё половина нотного стана на повестке дня, — слишком поспешно выдохнул Кей, потому что дурящий голову карамельный запах её волос уже протискивался внутрь, и соблазн оставить несчастный задроченный синтезатор в покое слишком велик. Провести губами по этой тонкой венке, накрыть пульс. Впитать в себя её, так много, чтобы закололо под самой кожей.

Чёрт, и это он так пытался выдрать из себя все ниточки. А вместо этого только пришивался ещё плотней. Сью сейчас права лишь в одном, и это не попытка прижаться к нему поближе, выпрашивая ласку, словно кошка. А в том, что ей и правда, стало легче. Что она уже часами могла стоять, разбираясь в клавишах и нотах, и не валилась с ног, когда поднималась по лестнице. Что уже несколько раз приезжала с ним в бар, помогая парням подобрать новую музыку. Что скоро закончится её вынужденный отпуск, и предстоит всё-таки получить многострадальный диплом.

Что её жизнь входила в то русло, из которого он поклялся выйти, как лишний элемент.

— Никак не могу разобраться в этих закорючках, — вздохнула Сью, вновь возвращая внимание на синтезатор. Она чувствовала, как он каменеет. С каждым днём, каждой её попыткой подобного рода, Кей отступал на шаг назад. И подсознательная тревога не давала сосредоточиться ни на каких нотах.

Ощущение, что их радио макнули в воду — одно непонятное бульканье вместо чётких слов. Раздражало. Сью уже не в первый раз пыталась найти тому причину, потому что видеть в его глазах налёт грусти день за днём давило всё сильней. Все касания — чётко отмеренные, ни разу не перешедшие грань никому не нужной целомудренности. Нет, это не Кейд. Её Кей если хотел коснуться, то делал это так, чтобы искрило по самым венам.

— В закорючках нет ничего сложного, это же ноты для начинающих, — тем временем спокойно пояснял он, словно не замечая, как она напряжённо кусала губы. — Тут как для детей, подписаны клавиши по номерам пальцев.

Она вздохнула: кажется, он не видел или не хотел видеть её главной проблемы. Аппликатура. Та самая стандартная расстановка пальцев по номерам для неё не годилась совсем. Ей попросту нечем дотянутся до дальних клавиш, и в результате все звуки сбивались в кашу: приходилось изощряться и придумывать расстановку, которая подойдёт лично ей. Но при нём заострять на этом внимание — снова слышать только виноватые кряхтения, так что Сью с повышенным энтузиазмом подхватила листок с нотами:

— Как думаешь, в Вудмонте оценят, если мы сделаем новый дуэт?

— Я думаю, что тебе пока рано далеко уезжать из дома, — она развернулась к нему, вспыхивая обиженно распахнутыми глазами и буквально парализуя мысли. Кей избегал её прямого взгляда. Боялся, что она уже и так слишком много поняла. — Три часа дороги только в одну сторону, а уж выходить на сцену и волноваться тебе точно пока не стоит, — навертел он откровенной чуши, какая только первой пришла в голову.

— Надо же, — хмыкнула Сью недоверчиво. — Значит, тебе можно скрыть гипс штанами, а мне…

— Гипс как раз снимут через два дня. Один разок ты можешь и пропустить выступление, ничего страшного.

Она замерла — тон его голоса был совсем чужим и сухим. От обиды противно дёрнулось под рёбрами: сколько уже можно считать её слабой? Неужели то, что она пихнула человека под поезд, не дало ему повода начать относиться к ней не как к ребёнку, которому вечно нужна защита?

— Когда… когда вы едете? — дрогнувшим голосом спросила Сью, положив трясущиеся пальцы на клавиши.

— Ребята хотят на следующей неделе. Нас заждались.

Как чёткая точка: