Смотрим телевизор. В какой-то момент к нам приходит Тоул. Что ж, по крайней мере он пришел сюда, а не заставил нас явиться туда. Некоторые поступили бы именно так. Ниддри, например. Официально мы числимся на больничном, нашу шею укутывает гипсовый воротник.
- Может, время и не самое подходящее, но все же с Новым годом, Брюс.
- И вас, Боб, с Новым годом, - произносят наши замерзшие, посиневшие губы.
Тоул объясняет, что мы сейчас как бы временно отстранены отдел в связи с проводимым внутренним расследованием.
- Не беспокойся, мы сделаем все от нас зависящее, - говорит он, оглядываясь.
Тоул не снял ни дорогое пальто из верблюжьей шерсти, ни кожаные перчатки и чем-то похож на футбольного менеджера. На того парня, что руководит «Уимблдоном», того, что играл раньше за «Шпоры». Слова сопровождаются струйками белого пара. В нескольких футах от него, в камине, лежит пепел сгоревшей рукописи.
Кивнуть мы не можем.
- Понятно, - робко говорим мы.
Тоул старается одновременно проявить твердость и сочувствие. Он должен показать нам, насколько серьезно положение, но также и заверить, что есть надежда на лучшее. А мы уже и жалости к себе не чувствуем. Плохой знак. Думаем.
- Послушайте, Брюс, нам, очевидно, придется отложить ваше заявление на повышение. Полагаю, сейчас вам лучше не появляться перед аттестационной комиссией.
Мы понимаем, что говорит Тоул, но не утруждаем себя ответом. Они забрали у нас то, к чему мы так стремились, то, что было нашим по праву, однако ощущение утраты странным образом отсутствует.
Тоул с неприязнью оглядывает дом. Бардак еще тот: повсюду алюминиевые упаковки, пакеты из-под чипсов, пивные банки, тарелки с засохшими остатками еды, а в углу целая куча мусора.
- Послушайте, Брюс... - Тоул морщится, стараясь не обращать внимания на запахи, присутствие которых мы уже давно не замечаем, - так жить нельзя. Мы можем связаться с кем-то, кто присмотрел бы за вами?
- Нет...
БАНТИ ШИРЛИ КРИССИ КЭРОЛ
Кэрол. Единственная, кто мог бы дать нам все. Остальные умеют только брать. Нам нечего дать им. А Кэрол... Кэрол уже никогда не вернется.
- Уверены?
- Я сам разберусь, босс, - говорим мы Тоулу. Он с кислым видом смотрит на нас. - Честно.
- Хотелось бы, Брюс. Я позабочусь, чтобы к вам заглянули из службы социального обеспечения. Они в состоянии предложить профессиональную помощь. Знаю, все выглядит довольно-таки мрачно, но вы не первый попавший в такое положение полицейский и не последний. У Басби свои проблемы. У Клелла свои. Кстати, Клелл пошел на поправку. Брюс...
Похоже, он хочет что-то сказать, но не решается.
-Да?
- У вас есть друзья, - тихо произносит Тоул и нерешительно улыбается. - Мы не такие тупицы, какими вы нас считаете. Ваша жена... Мы знаем, что у нее было что-то с тем черным. Город у нас небольшой, Брюс, и очень белый. Как ни скрывай, люди все равно заметят. Но, как я уже сказал, у вас есть друзья. Мы заботимся о своих.
Его слова доходят до меня не сразу, а когда доходят, то чуть не сбивают с ног. Я ощущаю себя манекеном, которого проверяют на прочность.
- Вы хотите сказать, что знали... все это время... вы...
- Ничего не говори, Брюс, - твердо останавливает нас Тоул. - Я не должен ничего слышать.
Он отворачивается, раздвигает тюлевые занавески и смотрит в окно. Потом переводит взгляд на меня.
- Иногда лучше оставить все как есть. Репутации, моральный дух, карьеры... ставки высоки. Бывает так, что, выиграв мелочь, проигрываешь по-крупному. Мы, к сожалению, не способны предвидеть долгосрочные последствия наших действий. С другой стороны, у нас и других проблем хватает. Так что с этим можно и не спешить.
Он усмехается.
Правила для всех одни. Я пытаюсь улыбнуться, но лицо остается неподвижным, как будто мне перерезали все лицевые нервы и мышцы.
- Знали бы вы, Брюс, сколько времени я потратил на Джеки Трент. Эта таинственная особа просто не давала мне покоя. - Он смеется и качает головой. - Однажды в барс я услышал, как Боб Херли сказал вам: «Они все просто ебаные Джеки Трент». Я решил, что Джеки Трент реально существующая девушка, имеющая отношение ко всей этой истории. Чего я только ни делал, чтобы выйти на ее след. А потом выяснил, что Джеки
Трент - вымысел, речевая фигура, живущая только в профессиональном сленге полицейских.
- Да... Джеки Трент...
Слова отдаются эхом в голове и сами собой слетают с губ.
- Так или иначе, я сыт этим по горло. Кстати, Брюс, в отношении вас я ошибся. Видите ли, у меня пропал один документ личного характера. Из кабинета. Какой-то мерзавец украл рукопись и стер файл. У меня были определенные подозрения.
Он смотрит на меня и пожимает плечами. Мы знаем, что по нашему лицу ни о чем не догадаешься, потому что оно как будто окаменело.
- Боюсь, на какое-то время я поддался паранойе. Всех проверял, повсюду искал следы. Я имею в виду тот наш разговор по поводу Инглиса; вообще-то мне наплевать, какие у него сексуальные предпочтения. Но вы держались хорошо, надо отдать должное. Так или иначе, сам сглупил - такого рода вещи не стоит держать на работе. Я, знаете ли, писал кое-что в перерывах, когда выпадала свободная минутка. Иногда оставался в управлении допоздна, вечерами там тихо, не то что дома. Я думал, что, может быть, вы... ну... ладно, не важно. Видите ли, Брюс, я сочиняю сценарий, в основе которого расследование убийства на расовой почве. Разумеется, дело Вури служит лишь фундаментом, детали мне приходится придумывать самому. В моем сценарии расследованию препятствует коп-расист, у которого есть личные мотивы... оставить преступление нераскрытым.
- И как... чем все кончается? - спрашиваю я. Спрашиваю слишком быстро.
- О, полиция вешает убийство на местных бандитов. Хеппиэнд.
Я киваю.
- Так вот, поначалу я немного испугался, когда обнаружил, что документ украден, а файлы уничтожены. Мое первое подозрение пало... ну, не будем уточнять. Но я знал, что тот, кто украл сценарий, обязательно его прочитает и так или иначе выдаст себя. Разумеется, дома у меня хранилась дискета с копией, так что особых неудобств не возникло. Осторожность лишней не бывает, верно? Мне остается лишь дописать конец и отправить готовую работу в продюсерскую фирму. Иллюзий я не питаю, но кто не рискует...
- Да... хорошо... хорошо, что у вас такой интерес...
- Сказать по правде, Брюс, мне осточертела служба. Вот она у меня где... - Рука в перчатке делает неопределенный жест. - Клелл прав. Закон тратит слишком много времени и сил на то, чтобы запугать простых людей, которые всего лишь пытаются жить по-своему. Общество изменилось, а право отстает, вот и приходится нам насаждать то, что уже давно устарело. С меня довольно. В стране достаточно по-настоящему плохих парней, которым самое место за решеткой, а мы хватаем сопляков только за то, что они курят травку или продают приятелям таблетки. Нельзя зачислять людей в преступники на основании их потребительского предпочтения. С таким же успехом можно судить тех, кто ставит «Корнфлейкс» выше «Олл Брана». Чушь да и только. - Он качает головой. - Ладно, мне надо идти.
