раза в четыре крупнее тебя!
— Киан, Крорр прав! — А вот эту фразу я не хочу слышать из уст моей любимой больше никогда, чихать, насколько это правда.
Наклонившись, я вломился в ее рот напористым, расставляющим все по местам, но слишком коротким поцелуем. Хочу ее, хочу нас, хочу до трясучки, до перемолотых в хлам мозгов и внутренностей, хочу-хочу, и как же затрахало ждать, находиться здесь, решать все эти долбаные проблемы. Так что смотаюсь-ка я по-быстрому, откушу белесому гаду башку… Ан нет, откручу ее — нечего всякую гадость тащить в тот рот, которым мою Стрекозу целую и облизываю, и пошло оно все!
— Детка, это тот редкий момент в наших отношениях, когда я поведу себя как мерзавец и тиран, решая все единолично и не прислушиваясь к твоему мнению. Поэтому ты сейчас тут посидишь тихонечко, а твой великолепный неподражаемый мужчина смотается и решит проблемку.
— Мак-Грегор! — Она, конечно, хотела зарычать угрожающе, но слаба для этого слишком. Тонкие пальцы схватили только воздух вместо меня. Но я все компенсирую, детка. Вернусь — хватай, сколько влезет. Люблю, когда ты меня хватаешь, особенно в определенных местах.
— Виверн, не будь дураком! У нас еще есть осколки, и мы вполне можем постараться расстрелять его!
Но я его уже не слушал. Сильно стрельба во время нашей атаки помогла? И как ее результат — новое падение энергии Камня, что долбанет по моей Войт? Пошел ты!
— Я предупредил: полезешь в драку и отнимешь еще силы у Летти — я и эту глисту с крыльями завалю, и тебя потом отделаю, что только ползать сможешь! — рыкнул, стоя уже в дверном проеме. — Как только я займу нашего незваного гостя, открывайте нижние ворота и выпускайте всех готовых драться. Забьем на обещанный час, надо брать ликторов сейчас, пока они в офигее от такого поворота, и заканчивать всю эту нашу воинственную байду. Мне надо моей женщиной заниматься, а не этой мироспасательной хренью!
— Это нечестно! — завопил мне в спину Бронзовый.
— Я переживу это пятно на моем безупречном имени! — фыркнул презрительно.
— Стойте! Сюда смотрите! — едва ли не синхронно закричали ученый дрыщ и Летти.
Кинув взгляд через плечо на экраны, я действительно остановился. Потому что там в пещерную бесцветную рыбу с крыльями врезался на полном ходу ярко-зеленый виверн. Зеленый рулит! Вон как суперски смотрится, не то что это не пойми что. Но Хард все-таки псих, куда в одиночку-то на такую громадину полез! Я? А что я? Мне можно, у меня причина уважительная и мотивация, с какой драконье превосходство в силе и рядом не стояло.
— Ну вот все успокоились и начали смотреть интересное кино! А я пошел проворачивать подлый, но чрезвычайно действенный трюк — двое на одного!
Все, больше я ни секунды не задержался и не стал ничего слушать, а ломанулся что было сил на крышу цитадели. Поднапрягся, сдвигая тяжеленный верхний люк ровно настолько, чтобы выскользнуть наружу, слегка ободрав кожу, и, обратившись, понесся на подмогу к Харду. С высоты уже увидел, как из нижних ворот бывшей ликторской крепости высыпает толпа метов и оборотней. Наверняка такая же живая волна движется со стороны леса. Итог возможной битвы предрешен, разрозненным крылатым воякам нечего нам противопоставить, и мои мысли они вообще уже перестали занимать. Все, пройденный этап. Но в крови ящера кипело предвкушение. Мы с ним ничего не забыли. Ни боли, что бледная мразь причинила нашей Летти раньше, ни того, что она переживает в этот момент, ведь он во всем виноват. Может, и не один, да сто процентов не один, но в этом время разбираться наступит потом, да и не мне этим заниматься.
Клубок свирепой плоти и разноцветной чешуйчатой кожи с четырьмя крыльями вертелся в небе, рыча и брызжа во все стороны кровью и огненными всполохами, но когда я был уже в какой-то сотне метров, раздался влажный хруст, и зеленое тело обмякло, полетев бессильно вниз. Ну все, тварь ты верховная, достал реально! Плевал я на, типа, честную лобовую атаку! Крутанулся в небе, падая на правое крыло дракона, и рванул сразу же и когтями, и клыками, раздирая перепонку в клочья, и тут же ушел вверх, не позволяя даже задеть себя ответному залпу живого огнемета. Бледную махину закачало, перекосило, теперь его внимание было рассеяно между усилиями отслеживать меня и удерживать себя в воздухе. Я же стремительно носился кругами, откровенно издеваясь над его неуклюжестью, ускользая от новых плевков пламенем, но крыло заживало прямо на глазах, так что долго тянуть нельзя. Поднырнув под него, врезался в другое крыло, на этот раз снизу и, подключая еще и весь свой вес, не только вырвал почти все опахало, но и сломал кость.
Отчаянный рев — музыка победы для меня, и даже вспоровшие бок когти ее не заглушили. Белый колосс падал, не настолько быстро, как мне хотелось бы, но все же. А я несся следом и прямо над ним, изготавливаясь для последнего броска. И когда он собрался, фокусируясь на посадке, упал ему на спину, вгоняя когти как можно глубже и смыкая челюсти что есть мочи именно там, где громадная черепушка дракона крепилась к шее, силясь сразу же перекусить позвоночник. Но Рахбрун не сдался так просто. Опрокинувшись, он придавил меня всей массой своей туши, круша кости и стараясь размазать по земле, выпуская одновременно в небо поток пламени. Да охренеть как это больно-то, но тебя уже не спасет, поганка!
Перед глазами потемнело, в горле забулькало, все тело будто взорвалось, но я таки стиснул челюсти до конца, до смачного желанного хруста, и мой враг затих. Ну и хорошо, ну и ладно, вот только выбраться из-под него сил у меня больше не осталось. Воздух кончается в легких, вокруг вдруг темнота. Люблю тебя, моя Стрекоза. Как же славно, что ты знаешь уже, что люблю.
Глава 49
Естественно, ни черта я слушаться Мак-Грегора не собиралась. На попытку Крорра воззвать к моей благоразумности ответила, что если он меня не понесет, то это запросто сделает Ингина. А если и она откажется, то я пешком по пустыне попрусь, и если сдохну от слабости в пути, то они вдвоем уже будут виноваты, о чем не премину сообщить перед трагичной кончиной.
Ругаясь и бубня под нос, Бронзовый повел, хотя точнее будет сказать, почти потащил меня на крышу, так как шагать бодро у меня еще силенок не хватало.
— Ну и как ты собираешься
