– Очень интересный человек, тебе понравится, – попробовал убедить меня опекун, и словно нарочно посмотрел на свои часы.
Намек понял. Поблагодарил за обед и поднялся к себе наверх. Костюм, который я должен был надеть на себя, уже лежал на кровати. Отличный, надо сказать, костюм. Светло-серый, в тонкую полоску. К нему прилагается белая рубашка и синий галстук с каким-то забавным принтом в виде мелких квадратиков. На полу, поблескивая лаковой поверхностью, стоят новые туфли. Ничего себе! Это к кому же меня повезут? К императору, что ли? Даже не по себе стало. Хотя, что здесь удивительного? Забиякин ведь предупреждал, что меня ведут по особой императорской программе, и в любой момент могут забрать у Булгаковых. Код «К», стоит только сказать, и меня здесь не будет!
Я помотал головой, отбрасывая нехорошие мысли. Мне еще ничего плохого не сделали, а я накручиваю себя. Здесь хорошо, даже злобный Старейшина снисходит до бесед со мной. Такое впечатление – ему нравится общаться с маленькой букашкой, принятой кланом под крыло.
Быстро переоделся и встал перед зеркалом. На меня глядел худощавый, вытянувшийся подросток с едва видимой полнотой, придававшей ему солидности с помощью стильного костюма. Короткие темные волосы, чуть вытянутый нос, уши плотно прижаты к черепу как у насторожившейся гончей.
В дверь трижды с короткими промежутками стукнули. Это была Света. Дождавшись моего разрешения, она вошла в комнату.
– Ого, тебе очень идет этот костюм! – искренне сказала Света, обойдя меня кругом и зачем-то поправив воротник рубашки, который и так выглядел идеально под пиджаком. – Ты такой загадочный в нем!
– Не врешь?
– Буду я врать! – фыркнула девчонка. – Больно надо! Тебя папа, кстати, зовет. Уже машину к подъезду попросил. А куда вы едете?
– Да я сам не знаю, – пожимаю плечами, и мы выходим наружу. Иван Олегович уже машет рукой и показывает на часы. – Приеду – расскажу.
Очень интересный человек назначил встречу в каком-то ресторане в районе Пресни. Может, он жил там, и не захотел далеко уезжать от дома; или какая другая причина заставила его снимать кабинку в самом дальнем углу уютного небольшого ресторанчика, построенного в старорусском стиле: бревенчатое здание в виде аккуратного терема с высоким крыльцом, резные окошки с декоративными ставнями, петушок-флюгер, лениво крутящийся на легком ветерке.
Внутри нас встретили и с поклоном проводили к ждущему нас человеку.
Которая оказалась женщиной. Красивой, молодой женщиной с темно-русыми волосами, тщательно собранными в высокую прическу, державшуюся с помощью двух серебряных заколок. Черты лица округлые, мягкие и неуловимо знакомые; и от этого незнакомка казалась очень доброй. С темно-зеленым платьем с открытыми рукавами хорошо сочетались золотые браслеты на запястьях, кольца с разноцветными драгоценными камешками и ажурное колье с изумрудами.
– Познакомьтесь, – Булгаков почему-то первым втолкнул в кабинку меня, а сам встал позади, положив руки на мои плечи. – Княгиня Аксинья Федоровна Мамонова-Гусарова, прошу любить и жаловать!
– Здравствуйте, – я почему-то заробел, уткнувшись взглядом в мягкий округлый подбородок с маленькой ямочкой. Хотел взглянуть в глаза княгини, но не осмелился. – Очень приятно познакомиться!
– Ну, а это Викентий Волховский, мой опекаемый, – странно усмехнулся Булгаков и разжал свой железный капкан на плечах.
– Здравствуй, Викентий, – улыбнулась женщина и вдруг, выйдя из-за стола, подошла ко мне и взяла мои руки с свои ладони, оказавшиеся такими прохладными и нежными. – Наконец-то я смогла встретиться с одним из воспитанников приюта.
– Аксинья Федоровна является меценатом Новгородского детского приюта, – пояснил Булгаков, кивком приветствую княгиню. – Она слышала о тебе, и как только узнала, что теперь живешь в Москве, выразила свое желание встретиться.
– Может, присядете, господа? – Мамонова сделала широкий жест, показывая на стол, накрытый накрахмаленной скатертью, на котором ничего не было. – Я не стала делать заказ, потому что не знаю ваших предпочтений.
– Не стоило беспокоиться, Аксинья Федоровна, – Иван Олегович дождался, когда княгиня вернется за стол, присел сам и недовольно стрельнул глазами в мою сторону. Дескать, чего стоишь столбом? Особое приглашение нужно? – Что ж, в таком случае я себе закажу пятьдесят коньяка с сигарой, а вы – на свое усмотрение.
– Викентий? Или Вик? Тебе так больше нравится? Извини, я о тебе уже немного знаю из разговора с Иваном Олеговичем, не удивляйся так.
– Да, госпожа, – кивнул я, осмелившись взглянуть в ее глаза. Они были наполнены тоской, а в глубине дрожали влагой слез. Странно, что это с ней? И взгляд свой не отводит, сверлит так, что не знаю, куда деваться.
– Ты будешь что-нибудь? Сок, газировка, пирожные?
– Если можно, то мороженое, – я нахально посмотрел на Ивана Олеговича, который был в курсе моих ограничений. Булгаков лишь усмехнулся, и ничего не сказал. – Ванильное с шоколадной крошкой.
Аксинья Федоровна улыбнулась и подняла маленький серебряный колокольчик. Мелодичный звон разнесся по кабинке, и тут же, распахнув легкую дверцу, появился официант, готовый принять заказ.
– Порцию мороженого с шоколадной крошкой, бутылку лимонада с бисквитом, – стала перечислять княгиня, – бокал красного сухого и пятьдесят коньяка с сигарой. Вы какие предпочитаете, Иван Олегович?
– Ямайские, если они здесь есть, – Булгаков с любопытством посмотрел на официанта. Видимо, надеялся на конфуз. Какие ямайские сигары в заштатном ресторане?
– Всенепременно, – невозмутимо ответил официант, чиркая карандашом в блокноте. – Заказ будет через пять минут.
Он испарился, словно его и не было, а Булгаков поинтересовался:
– Я не вижу ваше сопровождение. Вы никому не доверяете?
– Со мной два человека, – усмехнулась княгиня. – Напрасно переживаете. Они сидят в зале и присматривают за кабинкой.
– Отлично. Я тоже со своими бойцами прибыл. Правда, не знаю, кого нам опасаться. Итак, мне стоит самому озвучить ваше решение, или вы возьмете на себе приятную миссию?
Княгиня улыбнулась, снова посмотрев на меня с изучающим любопытством.
– Вик, я знаю Ивана Олеговича не так давно, и наша встреча случилась только сугубо из-за тебя. Узнав, что ты хочешь выступать на каком-то турнире, захотела тебе помочь.
– Чем, Аксинья Федоровна? – вежливо спросил я. Эта женщина даже не удосужилась навести справки о «каком-то» турнире, и что от нее ожидать? «Скелет» новомодный подарит?
– Я могу оплатить твой взнос, – милая женщина так пристально смотрела на меня, что я смутился. – Мне не будет трудно это сделать, скорее, в радость.
Появился официант с подносом. Молча расставил заказы и с поклоном удалился.
Булгаков машинально покрутил в руках сигару и сунул ее в нагрудный карман пиджака, а вот коньяк пригубил. С прищуром посмотрел на мою удивленную физиономию, которую я, впрочем, не скрывал.
