Этот короткий разговор совсем вывел меня из привычной колеи. Я привык всегда и всё контролировать, а сейчас что получается? Ненавижу чувство неведения. Чёрт! Ну, почему именно сегодня? Какого хрена?!
Артур опаздывает. Если он не прибудет в ближайшие десять минут, мы рискуем опоздать к началу торжества…
Сегодня и так, весь день меня не покидали тревожные предчувствия, да и голова, не на шутку, разболелась. Навалилась такая усталость, словно я не спала целый месяц. И это, несмотря на то, что я выпила все лекарства.
В дверь кабинета постучались, и в проёме показалась светловолосая голова моей помощницы — Арины. Девушка недавно окончила университет и никак не могла найти подходящую работу, а мне очень требовалась «правая рука». Вот мы и нашли друг друга.
— Сара, к тебе пришла твоя сестра… — Тонкие черты лица девушки казались непривычно серьёзными. Складывалось впечатление, будто она не хотела, чтобы я встречалась с Мел.
Что за глупости? Арина никогда бы не посмела лезть в наши семейные дела.
Нет, мне точно пора на отдых. Я совсем уже заработалась, раз начала видеть то, чего нет.
Не дожидаясь когда Амелия войдёт, встала из-за стола и направилась к двери. Как раз в этот момент та распахнулась, и на пороге показалась моя сестра.
От одного взгляда на неё у меня в жилах застыла кровь. Теперь, мне понятно удивлённые лицо Арины, ведь Мел выглядела просто ужасно. Огромные круги под глазами, одетая в какой-то непонятный мешковатый комбинезон, она стояла напротив меня и плакала.
Глава 44
Сара
— Амелия? Что случилось? — подбежав к сестре, обняла её и кивком головы велела Арине оставить нас наедине.
Мел вся дрожала. Она вцепилась в мою руку с такой силой, что казалось, её длинные ногти вонзились в кожу. Девушку трясло так, будто она увидела призрака или едва спаслась от смерти. Я не могла подобрать другого описания такому состоянию.
Медленно, шаг за шагом, подвела сестру к небольшому дивану в углу кабинета и заставила сесть. Кажется, тело совсем не слушалось её. Огромные кошачьи глазки казались утонули в слезах, кожа была бледной, почти серой. За последние несколько недель, что мы не виделись, Амелия совсем исхудала.
Выражение озорства и постоянной готовности к риску исчезло с её лица, словно его никогда и не было. Вместо уверенной в себе, сильной и целеустремлённой личности, я видела перед собой лишь жалкую тень прежней Мел. Копию, лишённую внутреннего света и огонька жизни. Словно кто-то его затушил. Безжалостным и жестоким образом растоптал тлеющие угольки…
Наполнив пластиковый стаканчик водой, вложила его в дрожащие руки сестры.
— Амелия, выпей, — старалась изо всех сил, чтобы в голосе не промелькнуло и тени жалости. Знала, если подам вид, она мне этого никогда не простит. Моя сестрёнка ненавидит, когда её жалеют. По крайней мере, так мне всегда казалось. — Сделай глоток, тебе станет легче…
Говорю, а сама не верю ни единому своему слову. Будто можно выдавить из груди душевную боль обычной водой. Если бы это было так легко, в мире бы больше не осталось несчастных людей.
Присев на край софы, дождалась, когда Мел осушит стакан и отложила его в сторону. Не знала, как себя вести, что говорить, а чего произносить не следует ни в коем случае. Я ведь совсем её не знаю. Мне неизвестно, чем всё это время жила моя сестра, какие мысли тревожат её, что заставляет её плакать…
Неуверенность стояла между нами непреступной стеной, не позволяя мне действовать. Будь на месте Амелии любой другой человек, я бы не стала так сомневаться, нашла бы нужные слова и смогла бы утешить. Но передо мной сила именно она — моя сестра. Девушка, которая всегда была для меня непостижимо загадкой.
Накрыв ледяную, с выступающими венами, ладонь Мел, заставила себя заглянуть ей в глаза.
То, что я в них увидела, смело напрочь все сомнения.
Боль, отчаяние, одиночество и страх. Эта гремучая смесь разъедала её изнутри, разрушая Амелию, подобно коррозии. Тонкая паутина из самых разнообразных эмоций, оплела моё сердце и выдавила воздух из лёгких.
Подавшись вперёд, порывисто обняла её и прижала к своей груди. Нежно обхватив голову сестры, прижалась губами к холодному виску, вдыхая слабый аромат лекарств, что исходил от волос и кожи девушки.
Слёзы, сами собой, полились по моим щекам, орошая густую гриву сестры. Я не знала, почему плачу. Не понимала, откуда взялось это жжение в груди и почему мне, вдруг, стало так трудно дышать. Словно в комнате совсем не осталось кисролода, словно наши души переплелись между собой, передавая мне часть боли сестры.
— Я устала, — призналась она, сквозь рыдания. Голос её скрывался из-за частного дахания, тело трясловсь как в лихорадке. — Я так устала, Сар!
В этой фразе слышались столько неприкрытой мольбы, что не понять этого было невозможно. Глядя на Амелию, держа её в своих объятиях, я чувствовала перед вину. Будто то, что происходит с ней должно было произойти со мной. Я должна была быть на её месте…
— Ч-что случилось? — крепко сжимаю предплечья девушки, дабы притянуть внимание на себя
Мел поднимает на меня заплаканное лицо — безжизненное, лишённое надежды.
— Я не знаю, что мне делать, — шепчет сухими, потрескавшимися губами. — Всё запуталось. Всё так сильно запуталось, что я уже не понимаю, где правда, а где — вымысел. Иногда, хочется бросить всё и сбежать. Далеко-далеко, чтобы никто меня не нашёл… Где не будет ничего, что напоминает о прошлом…
Каждое её признание отзывается во мне волной ненависти к себе. Чувство вины перед ней раздирает на части, вырывает сердце из груди. Осознание того, что моё счастье построено на обломках её прошлого, осколками вонзается в кожу, проникает в кровь и растекается по венам.
Перед мысленным взором предстаёт картина из прошлого. Давно забытая и похороненная под тяжёлыми пластами взрослой жизни.
Тогда, в далёком детстве, я всегда мечтала заслужить уважение Амелии. Старшая сестра была для меня примером для подражания и поводом гордости. Лучшая во всём, первая везде. Я так хотела быть похожей на неё. Хоть немного, совсем чуть-чуть… Я мечтала о дне, когда мы с Амелией станем лучшими подругами…
Но действительность заключается в том, что мы никогда не были, по-настоящему близки. Несмотря на незначительно разницу в возрасте (чуть больше года), нас разделяли километры. Каждая проживала свою жизнь, отгородившись от второй.
— Милая, — пришла моя очередь плакать на её груди. — Мне так жаль, — громко всхлипнула. — Хотела бы я сделать так, чтобы ты никогда не чувствовала этой боли…
Амелия напряглась так, будто на моих глазах превратилась в каменное изваяние. Минуту, она внимательно всматривалась в моё лицо, сканируя и изучая его. Под таким пристальным взглядом мне стало совсем не по себе, словно снова превратилась в маленькую Сару, которую пара впервые привёл домой. Именно они с мамой смотрели тогда. Совсем как сейчас…
