— Таль разума выел ему мозг, оставив только инстинкты. — Ева задумалась. — Если найти такого же таля, можно обратить процесс?
— Никогда не слышал чтобы такое было возможно.
— А те люди в кого вселился таль, те кого называют одержимыми, как они себя вели после того как таль покидал их тело?
— Обычно их убивают до того как провести исследования, но когда-то я был в ордене и видел такого одержимого, его держали в специальной клетке и он выглядел точно так как Мак, — целитель кивнул на парня. — Я предлагал герцогу попробовать подселить в него таля. Но шат Ридверт не заинтересовался моим предложением.
— Ему бы хватило сил и умения призвать таля разума? Я читала классификацию и разумники считаются самыми опасными.
Ульям задумался, пожевал верхнюю губу, бросая на Еву настороженные взгляды, но все же сказал:
— Шат Ридверт очень неплохой заклинатель, но, как и большинство из них он немного самоуверен.
Что же это Ева и сама подозревала. Но идея попробовать подселить в тело Мака таля засела в голове занозой и никак не хотела уходить.
— Если бы таль остался в человеческом теле, то это был бы уже другой человек, — проговорил мастер Ульям. — Я долго рассуждал на эту тему и пришел к выводу, что жизнеспособным могло быть только слияние разума носителя и таля. Я читал, что древние заклинатели так умели, они сохраняли ясность ума, но при этом получали силу таля. Но не уверен, что это не сказки.
— Это не сказки, — Ева поняла, что именно хочет Гектор. Он ищет тело, чтобы обрести плоть! — Они называли себя магами и могли очень многое.
— Но нам этого уже никогда не узнать, — Ульям вздохнул.
— Отчего же… — Ева хмыкнула. — Вполне может быть, что вы увидите это в ближайшее время.
Мастер замер, а потом решительно закрыл окно и плотно прикрыл дверь, предварительно выглянув на улицу. Ева с интересом наблюдала за его действиями, она не боялась неожиданностей, с лекарем у них сложились ровные и доверительные отношения. Он был интересным увлекающимся собеседником, готовым к новому, при этом простым и ненавязчивым.
Ульям подошел к ней почти вплотную и так тихо, что пришлось склониться к нему, прошептал:
— Кто вы?
— Почему спрашиваешь?
— То о чем вы рассуждаете, не знают девушки восемнадцати лет. И… я очень хорошо знал Еву Ридверт. С пяти лет наблюдал за ней. Вы же сразу дали понять, что мы незнакомы. Сначала я думал, это какая-то игра… Но, ваша шкатулка убедила меня, что все серьезнее и вы действительно меня не помните.
— Я Ева Ридверт, — твердо ответила герцогиня, глядя в глаза лекарю. — Но после болезни я потеряла часть памяти, зато у меня открылся дар заклинательницы. Я вижу талей…
— Они отзываются? — жарко спросил лекарь и схватил Еву за руку. — Скажите, шата Ева, вы слышите талей?
— Не всех… — Ева потянула руку, и лекарь с извинениями ее выпустил.
— Я знал! Я сразу подозревал это! Хозяин! — он поднял лицу к серому потолку. — Спасибо, что дал дожить до этого момента! Шата Ева, — он опять схватил Еву за руку. — Вы в опасности! Если трипта узнает что в мир пришла повелительница, вас объявят одержимой и запрут в монастыре. Они захотят вашу силу или убьют вас, чтобы не допустить возвращения богов. Ведь так приятно править от их имени, не так ли? Но есть записи… Да, есть!
Ева не узнавала мастера лекаря, всегда сдержанный и спокойный, уверенный в себе мужчина враз стал похож на сумасшедшего ученого. Он нервно ерошил жидкие волосы, и они теперь торчали во все стороны, в глазах слезы, руки дрожат.
— Ульям, успокойтесь, — строго произнесла Ева. — Выпейте настойку и потом мы поговорим.
— Да- да, настойку, — забормотал лекарь. — Простите. Но это чудо! А они мне не верили, высмеяли на ученом совете, обвинили в ереси, лишили наставничества, отправили в изгнание…
— Кто они?
— Триптоны, — мастер Ульям зачерпнул кружкой воды из ведра, накапал желтой ароматной настойки и залпом выпил. — Свой путь лекаря я начинал в трипте. Учился, потом служил в госпитале при обители Хозяина, там и познакомился с древними целительскими записями. Хорошая была библиотека при госпитале. Случайно нашел забавный документ. — Он пригладил волосы. — Между листами книги с жизнеописаниями жития целителей прошлого, я нашел листок с записями неизвестного лекаря. Он писал, что странная болезнь выкосила половину населения горных провинций, но повелительница нашла способ остановить и ее и диких зверей пришедших из джунглей. Считалось, что звери разносят болезнь. Она созвала триумвират и призвала сильнейших талей из нижнего мира. Они слились с ними и очистили мир от скверны. Но сами уже не смогли вернуться в человеческие тела.
— Да, я слышала об этом, — кивнула Ева. — Правда, немного другую версию.
— Да-да, в книгах Тур-Тан-Тереза есть описание этого момента. Одобренное триптой описание. Но в том листке, что нашел я, было написано, что Первый триптон уничтожил тела триумвирата и стражу, которая их охраняла. И великим магам некуда было вернуться, вот они и стали богами. Но наступит время, когда родится новая повелительница и вернутся боги в тела и свергнут они власть предателей, — процитировал он наизусть. — Я сжег тот лист, испугавшись что это знание слишком опасно. Потому что после тех событий за двадцать лет влияние повелительниц было ослаблено, а со временем они исчезли полностью. Больше не рождалось девочек с силой, а если и рождались, то учиться им было не у кого. Но, — лекарь развел руками. — Я все равно в опале.
— Нет, ты на месте. Именно там где и должен быть, — улыбнулась Ева. — Все идет по плану… — Но не по моему, — подумала про себя.
— Знаете, теперь я верю, что у вас все получится. Мы откроем госпиталь, как вы и задумали, а при нем будет школа для лекарей.
Ульям глубоко вздохнул и сумел взять себя в руки. Перед Евой опять стоял сдержанный опытный лекарь, слегка циничный, слегка жесткий и надежный как гранитная скала.
— Мне тоже нужен наставник, — вздохнула Ева, беря лекаря под руку. — Обсудим наши планы у меня в кабине…
Громкий истеричный крик разорвал тишину.
— Что ты делаешь, тварь! Люди, она ребенка в колодец бросила!
— В колодец! Упала в колодец! — закричали со всех сторон на разные голоса.
— Багры тащите! Веревки!
— В колодец… — эхом повторила Ева, растерянно глядя на лекаря.
Колодец в крепости был узким и настолько глубоким, что воду видно не было. Взрослому человеку в него было не протиснуться, и выбраться из него было невозможно…
Сердце рвануло из горла, перекрывая возможность дышать. Ева захлебнулась вдохом.
— Яся!
Она бросилась на улицу, на ходу выкрикивая незнакомые слова.
— Шата Ева, — крикнул Ульям, — Яська здесь…
Но Ева не слышала. На глаза накатила огненная пелена, движения стали настолько быстрыми, что казались смазанными, легкие разрывало от хлынувшего в них потока воздуха, а с губ срывались слова древнего языка.
