Он наскоро принял душ, переоделся и вызвал такси. Ждать больше не было сил.
* * *
Чем больше смотрела на розы, тем больше злилась. Цветы здесь были не причём.
Кроме Марка, никто не мог прислать мне букет, но зачем? С тех пор, как он чуть ли не выгнал меня, назвав лгуньей и мошенницей, прошло больше двух месяцев, и за это время он ни разу не связался со мной.
Так что изменилось сейчас? Зачем напоминать о себе? Я не одна из его подружек, готовых бежать за ним, едва поманит пальцем. Решено, избавлюсь от этого букета, отдам Елизавете или Лане. Мне от Марка ничего не нужно. Достаточно напоминания о нем у меня в животе.
В дверь позвонили, я пошла открывать, обрадовавшись, что это как раз кто-то из моих девчонок. Распахнула дверь и…
Марк...
Захлопнула дверь и, прислонившись к ней, обмякла, кусая губы.
— Мила! — этот его голос... Я молчала, не в состоянии выдавить из себя ни звука. — Мила, нам надо поговорить…
Неужели это правда он? Здесь, в Москве? Приехал по бизнесу?
— Марк… что тебе надо?
Да я ли это говорю? Голос какой-то деревянный.
— Открой, пожалуйста, прошу…
— Зачем? Уходи.
Глаза горели от непролитых слёз. Нет, не открою. Пусть уходит. Я привыкла без него. Привыкну...
Проверив, плотно ли закрыта дверь, на цыпочках прокралась в спальню и закрыв уши ладонями, упала на кровать.
Пройдя в уютный номер, Марк открыл чемодан. Бутылка «Jameson» «смотрела» на него из-под сложенных вещей. Выпить для храбрости? Хмыкнул. Нет, он не трус. Но надо действовать, пока окончательно не одолели сомнения.
Достал из портфеля бархатную коробочку, открыл: он надеялся, что Мила ответит согласием на предложение руки и сердца и примет это изящное кольцо с бриллиантом.
Он наскоро принял душ, переоделся и вызвал такси. Ждать больше не было сил.
* * *
Чем больше смотрела на розы, тем больше злилась. Цветы здесь были не причём.
Кроме Марка, никто не мог прислать мне букет, но зачем? С тех пор, как он чуть ли не выгнал меня, назвав лгуньей и мошенницей, прошло больше двух месяцев, и за это время он ни разу не связался со мной.
Так что изменилось сейчас? Зачем напоминать о себе? Я не одна из его подружек, готовых бежать за ним, едва поманит пальцем. Решено, избавлюсь от этого букета, отдам Елизавете или Лане. Мне от Марка ничего не нужно. Достаточно напоминания о нем у меня в животе.
В дверь позвонили, я пошла открывать, обрадовавшись, что это как раз кто-то из моих девчонок. Распахнула дверь и…
Марк...
Захлопнула дверь и, прислонившись к ней, обмякла, кусая губы.
— Мила! — этот его голос... Я молчала, не в состоянии выдавить из себя ни звука. — Мила, нам надо поговорить…
Неужели это правда он? Здесь, в Москве? Приехал по бизнесу?
— Марк… что тебе надо?
Да я ли это говорю? Голос какой-то деревянный.
— Открой, пожалуйста, прошу…
— Зачем? Уходи.
Глаза горели от непролитых слёз. Нет, не открою. Пусть уходит. Я привыкла без него. Привыкну...
Проверив, плотно ли закрыта дверь, на цыпочках прокралась в спальню и закрыв уши ладонями, упала на кровать.
Глава 70По дороге к подруге Елизавета забежала в магазин купить свежие фрукты и маленький тортик. С тоской посмотрела на винный ряд и всё-таки решилась, купила безалкогольное красное.
У подъезда маячил какой-то подъемный кран с люлькой, перегораживая место парковки. Ну вот что за идиот так делает?! Выругавшись в сердцах, девушка кое-как пристроилась неподалёку от помойных бачков.
Она хлопнула дверцей и, сердито сдвинув брови, направилась к подъезду. Дверь тоже оказалась заблокирована двумя парнями в комбинезонах, которые о чём-то спорили с каким-то мажором.
— И долго мне еще здесь стоять? — спросила, осознав, что никто не торопится освобождать проход, а ее просто игнорируют.
— Подождите, гражданочка, — не глядя на нее, бросил один из работяг.
— Я уже достаточно ждала, пустите немедленно!У меня важная встреча.
— У всех важная встреча, — мужик кивнул на мажора. — Вон, у человека вопрос жизни и смерти решается.
Елизавета хмыкнула, недоверчиво смерив взглядом красавчика в дорогом костюме. Ничего такой, но только вряд ли у него серьезные проблемы. Судя по его вылизанной внешности. А вот у нее точно будут проблемы, если она еще прождет пару минут — мочевой пузырь не резиновый.
— И что вы собираетесь делать?
— Мыть окна.
Елизавета не удержалась от смеха.
— Дождь уже все помыл.
— И красить.
Девушка, наконец, заметила банку с краской, стоявшую в люльке.
— Красной краской?
— Именно, — мажор все-таки соизволил вставить реплику.
Голос у него был приятно-бархатистый. И глаза такие внимательные, как у доктора. Елизавета тряхнула головой, смахивая наваждение.
— Давайте уж быстрее, — фыркнула она.
Сложив руки на груди, она наблюдала, как один из рабочих стал нажимать какие-то кнопки, и люлька опустилась на землю. К ее удивлению, вместо рабочего в нее полез этот красавчик в костюме.
— Что за фигня? — пробормотала, не веря своим глазам. Мужчина, запрокинув вверх голову, уже стоял внутри, сжимая в руках малярную кисть.
Лиза обернулась. Вокруг уже собралась небольшая толпа зевак.
— Это ваш прораб?
Вопрос повис в воздухе, точно так же как и люлька.
* * *
Тёплая пенная ванна помогла успокоиться настолько, что я едва не уснула. Если бы не звонок подруги, заявившей, что собирается навестить меня, я проснулась бы в холодной воде… если бы вообще проснулась. Нехотя вылезла, поглядела на часы — Лизка должна быть с минуты на минуту. Пока вытирала волосы, радовалась — будет кому выговориться. Заодно отдам ей эти злополучные цветы.
С тех пор как я вытурила Марка, прошло полдня, и он больше не появлялся. Значит, я оказалась права — он здесь проездом, по делам. Вспомнила, что он упоминал какой-то ночной клуб, где он был одним из владельцев. Тот самый, где пять лет назад он посмел меня нагло лапать.
Накрутив себя еще больше, я с раздражением отбросила влажное полотенце и выскочила из ванной.
Крик ужаса застыл в горле. Прямо напротив за моим окном стоял мужик и что-то писал красной краской на стекле. Он тоже увидел меня, потому как кисть замерла у него в руке.
