Я зажмурилась, отдаваясь невинной ласке и позволяя себе расслабиться.
— Надин, посмотри на меня, — хрипло попросил Макс и я распахнула веки.
Его лицо оказалось близко. Так близко, что можно было поймать горячее дыхание своими губами. Чуть придвинься — и поцелуя не избежать. И хочется ли убегать, отталкивать?
Нет. Ни капельки. Хочется пальцами пробежаться по сильным плечам, спуститься к животу, где пресс кубиками, я такой никогда и не трогала, видеть — видела, рекламы по телевизору и не такими телами пестрели, но мой бывший такой фигурой похвастать не мог.
— Я клянусь быть тебе верным, — прошептал князь, — чутким к твоим желаниям, любящим мужем и отцом наших детей. Я никогда больше не допущу ни твоих слез, ни сомнений. Я хочу состариться рядом с тобой, Надин.
Проникновенный шепот, от которого закружилась голова.
Как хочется ему верить. Как хочется утонуть в эмоциях, что лавиной поднимаются из самих глубин души. Разделить на двоих ту страсть, что щедро плещется во взгляде Макса. Раствориться, отдаваясь без остатка, и не сомневаться в мужчине, что предлагал большее, чем вынужденный брак.
— С тобой я обрел надежду. Лишь в тебе вижу единственную и желанную. Примешь ли ты меня, Надин?
Темный взгляд проникает под кожу, колет иголочками, ищет отголоски тех же чувств во мне, и я опускаю веки. Опускаю, чтобы дать себе мгновение на раздумья.
Приму ли я его таким? Уже приняла. Сердце не обманешь и от судьбы не сбежишь. Он весь — для меня, как и я — для него.
— Да, — едва слышно отвечаю и поднимаю глаза.
Жаркое дыхание Макса опаляет мои губы, щекочет кожу, дразнит, вынуждая неосознанно придвинуться навстречу, открыться для мужа и поцелуя. Я чувствую себя доверчивой пушинкой, которую ласкает теплый ветерок: то поднимает выше, заигрывая, распаляя, то заставляет замереть после резкого падения и вновь унестись ввысь.
— Нежная моя, — рокочущие нотки в голосе мужа отзываются во мне эхом и дрожью.
Будто по натянутой струне провели смычком.
Я плавлюсь в умелых руках Макса, прижимаюсь к нему со всей страстностью женщины, однажды познавшей себя и свои желания. Отбрасывая стыд и робость, принимаю всю нежность мужчины, который чувствует меня так остро и тонко, словно мы давно единое целое.
Раскрываюсь полностью, позволяя неспешно изучить себя, распалить до предела и подарить наслаждение, отзываюсь на его касания сбитым дыханием и не сдерживаю крик, когда наши тела сливаются в едином порыве.
Укус в шею почти не ощутила: слегка кольнуло, немного онемело место на коже, но тут же ушло на второй план под лавиной ярких эмоций. Эйфория завладела моим существом, закружила в водовороте сладких грез и мягко выпустила из своих объятий, позволяя прижаться мокрым лбом к плечу мужа и слушать дробное звучание его сердца.
— Я люблю тебя, — целуя меня в висок, прошептал Макс. — Люблю.
— Все будет хорошо, — в который раз произнёс Макс, обнимая меня. — У тебя все получится.
Конечно получится. После укуса я стала иначе реагировать на окружающее пространство.
Все стало куда острее, резче и, чего врать, приятнее.
К примеру, я теперь видела не поверхностно, а могла различить трещинки на кристалле багронита, который находился от меня метрах в семи. Причем так было не постоянно, только если я сосредотачивалась.
То же относилось к запаху. Раньше я так остро соль и йод в морской воде не различала. Да и к Максу так сильно не тянуло. Очень сильно, настолько, что мы наше слияние закрепляли еще два раза.
А еще я ощущала в себе магию. Не просто как приложение и подарок богини, а как часть себя. Мне даже чудилось, что только сейчас я стала по-настоящему цельной. И мне нравились эти изменения. То, как ластилась ко мне тьма, то, как она преображалась по моему желанию. То, какую свободу дарила.
И конечно же, мне нравилось то, как на меня смотрел Макс. Когда он понял, что я стала его равной, счастье горным потоком обрушилось на меня. И я сейчас не утрирую. Я могла точно сказать, что именно ко мне чувствует муж. Как будто его эмоции становились моими. Вот оно — двусторонняя связь истинной пары. Во всей своей красе.
Я точно знала, что о той любви, которую часто себе придумывают девочки, пока речи не шло. Но также я знала, что Макс сам умрет, чем допустит, чтобы меня обидели или причинили вред.
Наши отношения зависят только от нас, в наших силах сделать друг друга счастливыми. Потому что магия тьмы не даст нам и шанса совершить неправильный шаг.
Ведь я могу узнать, какие эмоции испытывает мой супруг, а какие испытываю я — точно знает он. Это знание не даст нам оступиться или наделать глупости. Не только сохранит нашу привязанность друг к другу, но и усилит страсть, не дав той утихнуть с годами.
Пока мы — огонечек, который однажды станет ярким пламенем.
Я сконцентрировалась на портале, которые мы с мужем отрабатываем не первый час. Макс взялся меня учить прежде, чем мы вернемся в замок. Конечно, не всеобъемлюще, а скажем так, начальному уровню использования открывшихся возможностей.
Как он выразился — для баланса магической энергии, которой сейчас во мне слишком много, что может грозить спонтанным выбросом и последствиями. Например, в виде разрушенной стены. А так, сбросив излишки, я смогу в полной мере контролировать себя и силу.
Я посчитала это правильным, не хотелось бы устроить землетрясение, разозлившись на какую-то мелочь. И так пока рассказывала о своей встрече с богиней, переволновалась и чуть не устроила тарарам в пещере. Хорошо, Макс вовремя перенес нас в поле.
Вот там я уже и начала тренировку. Тем более и Дарион, и Зоргана заперты в том самом подвале, куда бывший советник князя меня привел. Без понятия, почему эта парочка там задержалась до того, как супруг пришел в себя и смог взять замок под свой контроль. Может, когда я неосознанно нас переносила, тьма прошлась по ним рикошетом. Мало ли, откинула от нас в стену?
Дарион не солгал, что магия глушится в той комнате, точнее в тех, там целая кавалькада этих комнат, но на коридор это распространяется куда меньше. Вот почему Макс с таким трудом ко мне пробился, а под действием отравленного вина да ранения не смог нас перенести.
Сейчас же, если учесть, что Максу перепала толика силы от меня, даже я не берусь предсказать, на что мой муж способен. И он абсолютно уверен в том, что говорит. Значит так и есть — заперты голубчики. Надежно.
— Получилось, — выдохнула я, открыв глаза. — Мы на том же месте, где были с Кианом!
— Умница, — похвалил муж, — а теперь в замок.
— Уже? — нет, понятно, что нужно раздать всем по заслугам и разгребать последствия их демарша, но как же не хочется…
— Там Киан вернулся, он волнуется.
— А дракон, который волнуется…
