— В полевом лагере неподалеку от Влара. Но не вся: сегодня утром Алая тысяча двинулась на Кижер…
— Дней шесть… От силы семь — и Бадинет будет у Арнорда… А я все еще в Свейрене! На конюшню, живо!!!
— Зачем, сир? — робко поинтересовался начальник Ночного двора.
— Прикажи седлать лошадей… — вскочив с кресла, приказал король. — Мы выезжаем. Немедленно…
— А… Беглар Дзагай?
— С ним пообщается Галиэнна: такой способный воин мне еще пригодится…
…Отсюда, с самой высокой точки Суланского перевала, армия Делирии казалась лавиной, только-только сорвавшейся с горного склона, и готовящейся смести все, что попадется у нее на пути.
Смотреть на стройные ряды солдат, неумолимо приближающиеся к Клаймской долине, было приятно: легко вооруженные Волки, давно перевалившие через седловину, двигались легким бегом. И почти не отставали от Оленей. Закованные в сталь Медведи двигались чуть медленнее, но зато от слитного лязга их сабатонов ощутимо сотрясалась земля.
А еще от сплошной стены щитов отражалось солнце. И превращало стройные ряды пехотинцев в сияющую невыносимо-ярким светом змею, скользящую по усыпанному первым снегом ущелью…
…Осы, рассыпавшиеся по горным склонам, смотрелись не так внушительно. Зато их было много. Настолько, что ущелье напоминало реку. Текущую в Морийор…
…Обоза видно не было — коротенькая вереница телег с осадными машинами, суточным запасом продовольствия и фуража увязла в грязи неподалеку от крепости Церст. Утром. А сейчас должна была подъезжать к началу Церстского ущелья…
…'Каждая зима — это маленькая смерть…' — глядя на снег, устилающий землю, мрачно размышлял монарх. — 'Смерть желаний, планов, надежд. Месяцы Небытия, отравленные ядом бесцельного ожидания… С ума сойти: легкие, невесомые снежинки, превращающиеся в капельки воды даже от дыхания ребенка, способны превратить землю в ледяную пустыню, а горные перевалы — в непроходимое ледяное царство. Дыхание зимы примораживает пальцы к рукоятям мечей, лишает подвижности пальцы лучников и звенья кольчуг, а еще выстуживает души самых храбрых воинов. Пара дней на ледяном ветру — и армия превращается в толпу трясущихся от холода людей… Ненавижу зиму и все, что с ней связано…'
— Ветер поднимается, сир! — словно отвечая на его мысли, негромко пробормотал Таран. — Мантию подать?
— Нет… — огрызнулся король: показывать слабость своим вассалам было далеко не лучшим способом поднять их боевой дух.
Настаивать Таран не стал. Видимо, почувствовал, в каком настроении пребывает его сюзерен.
Так и не дождавшись возможности сорваться, Иарус повернул голову в сторону Церстского ущелья и хмуро уставился на пелену облаков, скрывающую его начало:
— Тварь…
— Кто, сир? — негромко поинтересовался телохранитель.
— Барон Церст, кто еще? Двенадцать тысяч ветеранов — и какая-то жалкая крепостишка! Он должен был распахнуть ворота и ползти ко мне на коленях! Если бы не недостаток времени, я бы показал ему, что такое армия Империи!!!
— Когда Урбан принесет вам клятву верности…
— Когда Урбан принесет мне клятву верности, будет поздно! — зарычал монарх: — Я рассчитывал на то, что вассалы Церста помогут обозникам втащить телеги на перевал!
— Если я не ошибаюсь, сир, то срок, который вы дали Урбану на принятие решения, еще не истек… — пожал плечами Таран. — То есть барон Церст, скорее всего, не в курсе ваших договоренностей…
— Урбан — придурок!!! Будь на его месте человек, хоть что-то понимающий в стратегии, синие вымпелы уже реяли бы на надвратных башнях всех городов Морийора! А так я вынужден был оставить незахваченную крепость у себя в тылу!!!
— Вряд ли бы они продержались больше трех суток, сир!
— У меня нет даже часа! — раздраженно рыкнул Иарус Молниеносный. И, заставив себя успокоиться, вполголоса добавил: — Утерс Неустрашимый — неприятный противник. Этот его ход с отступлением уже спутал мне все планы. А если он догадается, что именно я затеял, то тут же отправит на помощь Урбану как минимум половину своей армии…
— Половину, сир? — удивленно переспросил телохранитель.
— Да! — кивнул монарх. — Для того чтобы удержать Арнорд, ему хватит и второй. Ему не надо объяснять, что как только я займу Лативу и обеспечу бесперебойное снабжение своей армии продовольствием и фуражом, Элирея будет обречена. Поэтому-то я и тороплюсь…
— Понятно, сир… — задумчиво пробормотал Таран. — Мне кажется, что Церст нам не помешает: силенок у них маловато, даже на обозы нападать некому. Нравится сидеть за стенами — пусть себе сидят…
— Да плевать на барона и его вассалов: когда Урбан принесет мне вассальную клятву, всем им придется вымаливать у меня прощение… Главное, чтобы он догадался послать весточку своему сюзерену: к вечеру мы будем у Клайма, и армии потребуется что-то есть…
…И Клаймский тракт, и прилегающие к нему поля оказались одним сплошным болотом. Сравнительно более легкие Осы и Волки двигались по нему по колено в грязи, Медведи проваливались до середины бедра, а Оленям пришлось спешились и вести коней в поводу. Четырехчасовой марш от выхода из ущелья и до начала Черменских холмов вымотал армию сильнее, чем двухдневный переход от Ларса до Суланского перевала. Даже самые выносливые воины хрипели от усталости и периодически теряли равновесие.
Стоило Иарусу Молниеносному представить, каково здесь придется обозникам с их телегами, как его охватывало бешенство: тяжело груженные рыдваны вряд ли смогут добраться до Клайма раньше, чем через сутки. То есть, если Урбан не успел дать своим вассалам все необходимые распоряжения, то армии предстояла голодная ночевка.
'Тварь!!!' — мысленно рычал король. — 'Трусливая и нерешительная тварь! Нет, чтобы смириться с поражением сразу, и загодя сделать все, что мне нужно? Собрать достаточный запас продовольствия и фуража, разбить полевой лагерь, назначить людей, ответственных за приготовление горячей пищи. И, конечно же, сообщить о принятом решении и мне, и своим вассалам! А так я должен ломать голову, подготовил он хоть что-то или нет! И гнать с собой обозы. Ну, Красавчик, я до тебя доберусь…'
— Я ему не завидую, сир! — усмехнулся Таран.
'Вот. Уже и думаю вслух…' — сокрушенно подумал Молниеносный. И удивленно уставился на несущегося к нему пешком(!) начальника Ночного двора.
— Ваше величество! Там это… армия… — с трудом переведя дыхание после пробежки по грязи, пробормотал граф Игрен. — Армия Урбана! В боевом порядке!!!
— 'Там' — это где? — зарычал Иарус. — Ты что, докладывать разучился?
— Тяжелая пе-… пехота — на склоне Большого Черменского холма, сир! Фу-у-у… Легкая — на… на склоне Малого… Кроме того, пропали разведчики, посланные в Клаймский лес, и… к Глубокому оврагу…
— Та-а-ак… — угрожающе прошипел Молниеносный. — А шатра самого Урбана не видно?
