— Я всегда за тобой приду, koeri, всегда, — бормотал он, мягко укачивая её в объятьях. — Моя храбрая, храбрая девочка.
Потом он поднял голову и встретил изумлённый взгляд Николая.
— Я больше не желаю мести, — сказал Конрад, и его голос дрогнул. — Я благодарю тебя, брат.
— Извини, что сомневался в тебе, — искренне ответил Николай. И спустя мгновение добавил: — Ты что, только что назвал свою женщину «наживкой»? Это ты так выражаешь нежность, Конрад? — Правда, встретив раздосадованный взгляд брата, тут же ретировался, поднимая руки: — Ладно, это не моё дело. — И уже обращаясь к Наоми, закончил: — Добро пожаловать в семью.
А потом переместился восвояси.
Конрад тоже решил убираться с этого кладбища как можно скорее и переместил Наоми прямо в ванную комнату в Эланкуре. Не выпуская Наоми из рук ни на секунду, он наполнил ванну и погрузил девушку в горячую воду.
Всё то время, пока он смывал пыль с её лица и отмывал её волосы, она сидела с потерянным взглядом и продолжала плакать.
— Ты согрелась? — Она кивнула. — Наоми, у тебя… есть раны на теле?
— Н-нет, это просто шок. Почему-то не могу перестать плакать.
— Это убивает меня, koeri. Скажи, что мне сделать, чтобы помочь тебе?
— Прости. Это просто… даже зная, что ты найдёшь меня, быть в гробу… там… это было тяжело.
Он завёл прядь волос ей за ухо.
— Я понимаю. Могу представить, как было ужасно.
Наоми нахмурилась.
— Это Николай был с тобой? — Когда Конрад кивнул, она спросила: — Как он освободился?
— Я… вызволил их.
— В одиночку? — Он кивнул, и Наоми едва не задохнулась: — Ты ранен? Я даже не осмотрела тебя!
— Нет, всё в порядке, — ответил он, удовлетворённый тем, что она возвращается к жизни.
— О чём ты только думал?
— Мне нужна была помощь Николая, чтобы найти тебя. Я сделал бы что угодно, лишь бы до тебя добраться.
— Он сказал: «Добро пожаловать в семью». Ты что, рассказал им, что мы собираемся пожениться? — Слёзы снова засверкали в её огромных голубых глазах. — Потому что, если предложение всё ещё в силе…
Конрад вздохнул:
— Мы можем поговорить об этом позже. Когда ты будешь лучше себя чувствовать.
— Ч-что ты хочешь этим сказать? — спросила Наоми, снова начиная плакать.
— Послушай меня… тш-ш-ш, любимая, — его голос звучал так, словно её слезы выворачивали ему душу наизнанку. — Всё это моя вина. Демоны не отступятся. Они будут меня преследовать. И если узнают, что ты жива, они никогда не остановятся.
Облегчение затопило Наоми, и слёзы просохли сами собой. Если это всё, о чём он беспокоился…
— Тогда береги меня. Я больше никогда и никуда без тебя не выйду. Я усвоила урок. Я буду сидеть в доме, под защитой.
— Я не могу сделать этого, Наоми. Я… я люблю тебя. Слишком сильно люблю, чтобы снова видеть, что тебе больно.
Он сказал, что любит её. Через мгновение Наоми осознала, что ей уже нет нужды впадать в ужас, заслышав эти слова. Она по-настоящему воскресла, и понимание этого обрушилось на неё со всей ясностью.
«Мы с ним будем вместе…»
— И ты сможешь… тебе будет намного лучше без меня, — продолжил Конрад, не понимая, что Наоми уже всё для себя решила. — У тебя вся жизнь впереди… Мне не место в ней. Почему я решил, что могу вторгаться в неё просто потому, что мне так хочется?
— Лучше без тебя? Скажите, пожалуйста, а что не так с мужчиной, которого я люблю?
— С мужчиной, которого ты любишь, — пробормотал он, очевидно наслаждаясь тем, как это звучит. Но затем заставил себя объяснить: — Я никогда не смогу выйти на солнце с тобой или разделить трапезу. Капслига и другие мои враги будут продолжать подсылать ко мне убийц. И я до сих пор не на все сто… дружу с головой.
Наоми встала на колени и положила мокрые ладони на его лицо.
— Мне нравится моя незагорелая кожа, а своей едой я в любом случае никогда и ни с кем не делюсь. И мы будем готовы к встрече с Капслигой. Что касается твоего разума, ты делаешь успехи день ото дня, и так будет и впредь.
— Я укусил тебя. Я мог тебя убить.
— Но ты не причинил мне боли. Конрад, мне это понравилось.
— Но почему ты так разозлилась?
— Потому что Никс сказала мне, что тот день, когда кто-нибудь узнает, как я возродилась, будет днём, когда я умру. Я не могла рассказать тебе. Хотя ты не представляешь, как сильно хотела! Когда ты взял мою кровь, я испугалась, что ты сможешь узнать это, увидев всё в моей памяти. Я решила, что из-за этого умру даже раньше, чем предполагала.
Конрад прижался лбом к её лбу.
— Наоми, я не знаю, что сказать.
— Дай мне взглянуть на твою руку. — Когда он нахмурился, Наоми добавила: — Ты поклялся, что в тот же миг, когда исцелится твоя рана, ты сделаешь меня своей женой.
Вампир отпрянул.
— Но это было до того, как ты умерла… Снова.
— Не имеет значения. — Она расстёгивала его рубашку трясущимися пальцами. — Разве Росы не держат своё слово?
Стащив рубашку, Наоми принялась разматывать бинты повязки. Конрад сглотнул за миг до того, как она обнажила… гладкую, исцелённую кожу. Вампир выдохнул, признавая поражение.
— Наоми, я женюсь на тебе при первой возможности, если ты решила дать мне шанс. Я никогда не хочу больше с тобой разлучаться.
— Даже несмотря на то, что я смертная?
— Я хочу, чтобы ты была со мной вечно. Я найду способ… знай это.
Он достал кольцо из кармана брюк. Увидев его, Наоми улыбнулась сквозь слёзы.
— Мне так нравится это кольцо, — призналась девушка и добавила, когда он снова надел ей его на палец: — И я люблю мужчину, который прилагается к нему в комплекте. Ты хотя бы представляешь, как тяжело было вернуть его тебе тогда, на балете?
— Почти так же тяжело, как принять его обратно?
— Прости меня, mon coeur[125]. У меня не было выбора. Как я могла обещать тебе будущее, которого не имела? Но сейчас я могу сказать, как горжусь тем, что выйду за тебя замуж.
— Наоми, даже если ничто не разлучит нас, я… я боюсь, что просто разочарую тебя. Я обязательно сделаю что-то не так, или разобью твои чувства. Как-нибудь случайно… Но знай, я очень постараюсь, чтобы этого не произошло.
— Это всё, о чём я прошу, — улыбнулась Наоми, но тут же нахмурилась. — Вообще-то, нет. Не всё. Я ещё хочу, чтобы мы жили здесь, Конрад. Что ты думаешь на этот счёт? Можем ли мы выкупить Эланкур у твоего брата?
— Я куплю тебе любое поместье, где пожелаешь. Ты уверена, что хочешь жить именно здесь? Тебя убили в Эланкуре… Разве всё вокруг не будет тебе постоянно об этом напоминать?
