Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Машинный анализ сам по себе никаких рекомендаций не давал, он лишь позволил сгруппировать имеющиеся факты и намеченные тенденции, но опять же с учетом исключительно прошлого опыта. Выход в Гиперсеть отныне был закрыт, прибегнуть к помощи Замка в обозримом будущем не представлялось возможным, компьютер «Валгаллы», при всей его мощности, был всего лишь железом, прозрений и «советов постороннего» от него ждать не приходилось.
Сюжет, как любил выражаться Новиков, опять закольцовывался, возвращался к своему прологу. Так же они некогда сидели этим почти составом в мастерской Берестина, гадали, что им сулит грядущее, пытались найти приемлемые пути спасения. Многое с тех пор повидали, узнали, совершили. Было — едва не сравнялись в мощи и статусе с Игроками, и снова — почти что у разбитого корыта. Не стало Игроков — их собственное существование, по большому счету потеряло смысл. Как у чемпиона, которому вдруг не с кем стало соревноваться. Вообще. А значит — не будет больше азарта борьбы, поражений, мобилизующих на новые победы, пьедесталов, медалей, поклонников и ненавистников. То есть не будет самой жизни в привычной для них форме.
«Вступивший на Дорогу Славы уже не может с нее сойти — или же перестает быть Героем». Чемпион мира по штанге переквалифицируется в грузчика на захолустной станции. Вратарь Республики снова ловит вместо мячей арбузы на волжской барже. Или как там у Брюсова: «Одиссей многомысленный благородно дряхлеет в ничтожной Итаке».
Не совсем все так мрачно на самом деле обстояло.
В пределах и этой, и остальных обжитых реальностей, за исключением ростокинской, они остаются самой могущественной тайной организацией, способной ощутимо влиять на экономику, политику, установить собственную криптократическую власть в любой, по выбору, стране. Той технической мощи, что сейчас сосредоточена у них в руках, достаточно, чтобы выиграть любую войну. Только совсем не ясно — для чего? На примере Югороссии ясно — никакого личного счастья это не принесет. Кое-какое удовлетворение — да, но не больше.
— Будем подводить итоги? — зевнув, спросил Новиков. — Я думал, мы достигли дна в предыдущем томе нашего жизнеописания. Но если пессимист мрачно заявляет, что хуже быть не может, оптимист радостно восклицает: «Может, может!»
— Не вижу оснований, — пожал плечами Ростокин. — Ничуть наше положение не ухудшилось. Это у тебя, наверное, остаточный постдепрессивный синдром. Из всех испытаний мы снова выбрались с честью. О дуггурах знаем гораздо больше, чем раньше. Из Замка уходили добровольно, и не помню, чтобы речь шла о скором туда возвращении. Затеялись бурам помогать — война идет более чем успешно. Сейчас к нам присоединились Антон и Виктор. В итоге мы стали сильнее. В резерве — Удолин с его некромантами и Шатт-Урх, от которого можно ждать интересных откровений, после того как он увидит, что сделали его сородичи. Что касается моего времени, Суздалева и Маркина — готов туда сходить, хоть завтра, вместе со Скуратовым, на месте посмотреть… Хочешь, Андрей Дмитриевич, — вместе навестим старых знакомых. А что никаких новых авантюр начинать пока не нужно — тут я уверен.
— Согласен с Игорем, — кивнул Левашов. — Мне со Скуратовым интересно будет поработать. Повысить квалификацию, — усмехнулся он. — Я бы начал с вызова сюда Удолина. А то и самому на Валгаллу нагрянуть как снег на голову. — Он подошел к иллюминатору, открыл, впуская в каюту свежий воздух. — И Урха нашего с ним свести, очную ставку с «пятерочным пленником» устроить. На нейтральной территории.
— Значит, возможность следующего удара прямо по «Валгалле» вы исключаете?
— Я бы ее не преувеличивал, — ответил Воронцов. — Могли бы — ударили. Только они о ней просто не знают. А точнее нам скоро парламентер расскажет.
— Так что, оставляем все, как есть? — спросил Андрей. Сам он давно склонился к этому решению, но хотел единогласия.
— С учетом высказанных предложений — выходит, что так, — подтвердил Шульгин. — Бежать куда-нибудь еще не имеет смысла. Кому очень захочется и окажется по силам — где угодно найдут. Замок — может? — повернулся он к Антону.
— До сих пор сам по себе, без моей помощи — не мог. Теперь — не знаю. Черт его знает, до каких степеней Арчибальд самоусовершенствовался…
— Этим мы с господином Скуратовым тоже займемся, — обнадежил Левашов. — Одним словом, работы всем хватит. Что-что, а скука и безделье нам не грозят.
— Вот и слава богу. По этому поводу допиваем совсем уже выдохшееся шампанское — и по койкам. Утренняя побудка и построение к подъему флага на сегодня отменяются. Только вот еще одно, — как бы невзначай вспомнил Воронцов вещь совершенно на общем фоне малозначащую. — Приблизительно в тринадцать ноль-ноль намечена встреча с английской крейсерской эскадрой, идущей для встречи конвоя с войсками из Бомбея. Сам конвой наш юный друг Белли, на днях произведенный мной в капитаны второго ранга, уже обезвредил. Без ненужного кровопролития загнал его на Мадагаскар, где славные британские солдаты найдут себе много интересных занятий. Закончив эту операцию, идет к нам и эскадре адмирала Балфура навстречу, горя желанием устроить просвещенным мореплавателям подобие Цусимы и даже хуже…
— Так и что? Эту баталию ты ж вместе с ним наверняка планировал? — Шульгин искренне не понял, к чему ведет Воронцов.
— Было дело, — согласился Дмитрий. — Но сейчас мне как-то расхотелось. Сколько можно…
— Не вижу затруднений. Не хочешь воевать, дай радио Владимиру, и уходим.
— Не все так просто. Не найдя конвоя в точке рандеву, Балфур непременно начнет его искать и найдет. Не слишком это трудно. Примет войско на палубу, доставит в Кейптаун. У Басманова дополнительные заботы возникнут. Там из Австралии пара дивизий подтянется, из метрополии, если мы невмешательством займемся…
— Слушай, у всех уже мозги не ворочаются, что ты опять загадки загадываешь?
— Прошу общей санкции, — официальным тоном заявил Воронцов, — в целях деморализации противника, а также руководствуясь идеалами гуманизма и непротивления злу насилием, вместо уничтожения эскадры артиллерийским боем организовать ее депортацию в любое время любой реальности по усмотрению высокого собрания…
Слова Дмитрия произвели впечатление. Сказанные нарочито казенным языком, они несли в себе не только прямой смысл. Крылось за ними что-то еще, не всем и не сразу понятное. Впрочем, давно известно, что длительное пребывание наедине с морем и самим собой весьма обостряет мыслительные способности.
— То есть — через СПВ? — уточнил Левашов.
— Как же еще? С «Призраком» получалось, почему с восемью крейсерами нельзя?
— Можно-то можно. Но это какой расход энергии. И расчеты нужно делать…
— А ты поспи часика четыре, за это время машина предварительно посчитает. Энергии хватит, это я гарантирую. Остальное за тобой. Эффектно может получиться… Не хуже, чем в самый первый раз, с «Мерседесом», — это он уже всех сразу обнадежил.
— Да кто бы спорил. — Шульгин быстро прокручивал в голове то, что не стал договаривать Воронцов. — Руки, значит, оставляем чистыми, англичане деморализованы и где-то даже ввергнуты в отчаяние. Человечество получает очередную загадку века — бесследное исчезновение могучей эскадры. Это вам не звено самолетов в Бермудском треугольнике!
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
