Книга Путь смертных - Амброуз Перри

Уилл выбежал на тротуар и увидел, что древний возничий Флинта куда-то исчез. Быть может, по пути сюда они проезжали мимо особенно уютного кладбища и он отправился туда с целью обосноваться.

Рейвен повертел головой налево, направо, надеясь увидеть возвращающихся Симпсона и Ангуса. Но вокруг были лишь мрак и туман.

Уилл понятия не имел, как управлять экипажем – или ездить на лошади; ему не оставалось ничего другого, как бежать. И он побежал на восток вдоль по Куин-стрит, надеясь, что сможет поддерживать темп всю оставшуюся дорогу. Шраб-хилл был почти на таком же расстоянии отсюда, какое ему пришлось преодолеть, когда он обнаружил дохлых кроликов в лаборатории профессора Грегори.

Вспомнив об этом случае, Рейвен подумал, что, может быть, опять переоценил опасность – как тогда, когда оказалось, что Сара случайно уронила за буфет пузырек с ядовитым препаратом. У Битти не было причин усомниться, что горничная явилась к нему с расспросами исключительно ради Мины, не имея ни малейшего представления о его более страшных тайнах. Так что, возможно, он просто отошлет ее назад, отчитав за то, что она усомнилась в его словах и вообще имела наглость его проверять.

В конце концов, Сара и вправду не имела обо всем этом ни малейшего представления, а то никогда не пошла бы к нему.

Но на бегу пришла мысль, что Битти мог этому не поверить. Он же узнал Рейвена в доках под окнами «Кингз Варк», понял, что тот что-то заподозрил, и повернул назад, чтобы убить Спирса. Могло ли случиться, что он заметил и Сару и понял, что она – та самая горничная, которая ищет встречи с мадам Аншу, что она играет роль приманки?

По Хоуп-кресент Уилл бежал задами, решив пожертвовать светом уличных фонарей, чтобы подойти к коттеджу доктора со стороны черного хода. Стучаться в переднюю дверь не стоило: Битти уже знал, что Рейвен представляет угрозу. Нужно было постараться застать его врасплох.

Уилл тихо прокрался к задней стороне дома, осторожно выбирая, куда поставить ногу в тусклом свете, лившемся из заднего окна. В окне никого не было видно; ни движения, ни голосов. Рейвен предпочел бы услышать, как они кричат друг на друга.

Он подобрался поближе, под самый подоконник, а потом осторожно выпрямился и заглянул в комнату. Все расчеты и мысли о скрытности мигом вылетели у него из головы, потому что на полу он увидел распростертое тело Сары.

Уилл бросился к черному ходу, готовый с ходу снести дверь с петель, если она окажется заперта. Но дверь была открыта. Он вбежал в дом, не думая о шуме, и, пробегая через кухню, мельком заметил рядом с чайником пестик и ступу с остатками белого порошка на мраморном краешке.

Еще из коридора он заметил руку Сары, которая виднелась из-за распахнутой двери кабинета Битти. Рейвен бросился к ней, будто его толкали в спину. Когда он уже почти подбежал к двери, в голове его будто что-то взорвалось.

Что-то очень тяжелое ударило его прямо в лицо, с размаху. От удара он пошатнулся, в глазах потемнело, помутилось в голове. Перед глазами мелькнул Битти, в руках у которого была кочерга или какая-то палка. На Уилла опять обрушились удары – по основанию позвоночника, по ногам, по голове. Он упал на пол ничком, и тут еще один удар, в бок, практически вышиб из него дух. Рейвен был совершенно беспомощен.

Битти, пригвоздив его к полу коленями, принялся связывать ему запястья бечевкой. Делал он это с такой ловкостью и быстротой, что избитый заподозрил: он далеко не первый, кого связал этот тип.

Уилл попытался приподнять голову, но кровь затекла ему прямо в правый глаз. Левым он все еще видел Сару, лежавшую на ковре в нескольких футах. Она была совершенно неподвижна. Для нее бечевка не понадобилась.

Уилл заплакал бы, но никак не мог вдохнуть.

Над ее телом он увидел ряды полок с анатомическими образцами, заспиртованными в банках. Даже в его состоянии Рейвена поразило, что в этой коллекции было что-то не так, но что именно, он понял не сразу.

А потом сообразил: ничего.

Большинство медиков держали у себя образцы органов, пораженных болезнями, наряду со здоровыми, стремясь изучить редкие и серьезные заболевания.

Все образцы Битти выглядели совершенно здоровыми.

– Ты убил их, – проговорил Уилл, стоило ему обрести голос.

– Кого убил? – спросил тот довольно раздраженным тоном.

– Столь многих. Женщин, которые принимали твои пилюли. Ты обрек их на медленную и мучительную смерть, и тебе было на них плевать. Женщины, которым ты делал аборт, умирали так же медленно. Их ты тоже убил.

Рейвен опять поглядел в сторону Сары, надеясь увидеть хоть какое-то движение. Его не было.

– И ты убил Сару.

– Так и есть, – ответил Битти, будто это был какой-то пустяк.

Уилл не мог найти слов от снедавших его горечи и гнева.

– Господи, Битти… Единственная женщина, которую ты не убил, это Кэролайн Грейсби. И все же ты сказал, что ее убил я… Ты что же, думал, я никогда не узнаю?

– Как ты верно предположил, мне было плевать. Но я знал, что, поверив в это, ты будешь мне подчиняться, может, даже заискивать передо мною, как ты это делаешь перед этим надутым, эгоистичным болваном, на которого работаешь.

– Эгоистичным? Разве это не ты убил Сару, Роуз и Спирса, только чтобы заставить их замолчать?

– Печальные жертвы, да, но они сами меня вынудили. Я на грани поразительных открытий, которые принесут всем неисчислимые блага. Если б мой труд пошел насмарку из-за какой-то горничной или кабатчика, это была бы катастрофа.

Убедившись, что запястья связаны достаточно надежно, Битти перешел к лодыжкам.

– Ты же, напротив, не станешь для мира большой потерей. Из тебя не вышел бы хороший доктор, Рейвен. Ты позволяешь сантиментам мешать работе. Сантименты и сочувствие к пациенту… Чтобы преуспеть, необходимо уметь отстраняться, а ты, по моим наблюдениям, делать этого не умеешь, и поэтому тебе вряд ли когда удалось бы подняться выше санитара.

– Отстраняться? Ты используешь людей для своих экспериментов. Ты отравил этих женщин. Мало тебе было наживаться на их злосчастье, продавая им бездейственные пилюли за огромные деньги? Ты обрекал их на мучительную смерть – только для того, чтобы они не вернулись к тебе за деньгами?