Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Любопытно, что при всей своей неопытности Джаред и Иванка стали многим в Белом доме внушать ужас; причем трепетали перед ними не меньше, чем сами они перед Бэнноном. Более того, они стали хорошими специалистами по ближнему бою и утечкам информации – ведь их влияние распространялось и на гостиную, и на кулуары, – но при этом продолжали с видом оскорбленной добродетели настаивать, что никогда не сливали информацию. “Они так заботятся о своем имидже и с такими стараниями создали эту свою личину, что, если кто-то рискнет их обсуждать, они сразу начинают подозревать этого человека в интригах против них и посягательствах на их светлый образ, – сообщил один высокопоставленный сотрудник. – Это их выводит из равновесия, и они начинают мстить”.
С другой стороны, хотя “дети” и могли сделать работу Келли почти невозможной, сохранять за Бэнноном его должность тоже не имело большого смысла. При всей его одаренности, он был неисправимым интриганом и мятежником, и в любой организации принимался маневрировать, словно играл в американский футбол. Кроме того, когда началась временная передышка Трампа в Бедминстере – неважно, рабочая или нет, – Бэннон снова оказался у президента в списке неугодных.
Трамп по-прежнему возмущался книгой Джошуа Грина “Сделка с дьяволом”, где автор отмечал влияние Бэннона на выборы. И потом, хотя президент был склонен объединиться с Бэнноном против Макмастера, кампания по защите последнего, проходившая при поддержке Джарванки, тоже возымела эффект. Мёрдок, призванный Джаредом на помощь в защите Макмастера, лично требовал у президента голову Бэннона. Бэннонисты почувствовали, что должны оградить своего вождя от импульсивных жестов президента: теперь они не только клеймили Макмастера за его мягкую позицию в связи с Израилем, но еще и убедили Шелдона Аделсона оказать давление на Трампа. Аделсон заявил президенту, что Бэннон – единственный человек в Белом доме, которому он доверяет насчет Израиля. Миллиарды и непреклонность Аделсона всегда производили на Трампа неизгладимое впечатление, поэтому Бэннон был уверен, что поддержка Аделсона усилила его позиции в администрации.
Но успех Келли – или даже его должностное соответствие, о чем ему говорил почти каждый, кто имел возможность высказать генералу свое мнение, – зависел не столько от способности преодолеть ужасающий кризис в Западном крыле, сколько от умения решить основную проблему: как справиться с Трампом. Или, по большому счету, как жить, избегая необходимости с ним справляться. Его желания, нужды, импульсы должны существовать – причем это обязательное условие – вне организационной структуры. Трамп – единственная переменная, которую, пользуясь терминами менеджмента, просто невозможно контролировать. Он ведет себя, как непослушный двухлетка. Если вы пытаетесь его контролировать, это приводит к противоположным результатам. Значит, тому, кто пытается управлять Трампом, нужно прежде всего четко управлять собственными ожиданиями.
Во время одной из первых встреч с Трампом генерал Келли предложил обсудить, какова, с точки зрения президента, роль Джареда и Иванки в Белом доме; успешно или нет выполняют они эту роль; как Трамп видит продолжение их работы. Однако, как вскоре выяснил Келли, президент испытывал полный восторг от всех аспектов их деятельности в Западном крыле. Единственным изменением в их работе, с точки зрения Трампа, могло стать назначение Джареда госсекретарем. Келли только и оставалось, что внушать президенту: супруги должны вести себя в соответствии с общей организационной дисциплиной, установленной в Западном крыле, и им не стоит с такой легкостью влезать без очереди.
За соблюдением этих правил генерал мог хотя бы попытаться проследить. Когда в Бедминстере президент ужинал с дочерью и зятем, “первая семья” пришла в замешательство, осознав, что к ним решил присоединиться Келли. Это, как они вскоре поняли, вовсе не было попыткой приятного времяпрепровождения или проявлением неуместной фамильярности. Нет, Келли просто контролировал соблюдение правил: Джаред и Иванка должны общаться с президентом через него.
Но Трамп ясно высказался на тот счет, что роли “детей” в его администрации нуждаются лишь в небольшой корректировке, и теперь это представляло серьезную проблему для Бэннона. Главный стратег действительно верил в способность Келли отправить Джарванку домой. А как иначе? Бэннон и впрямь убедил себя, что они – самая большая угроза для Трампа. Они обрекали президента на крах. В любом случае Бэннон не сомневался, что не может остаться в Белом доме, если там остаются они.
Несмотря на раздражение Трампа в отношении Бэннона (впрочем, многим из бэннонистов казалось, что президент всего лишь пребывает в обычном для себя обиженно-раздосадованном настроении), сторонники Бэннона считали, что их лидер по меньшей мере стратегически выигрывает. Джарванку вытеснили на обочину; лидеры республиканцев дискредитированы тем, что не смогли отменить Obamacare; план Кона – Мнучина – какая-то белиберда. В общем, если смотреть под одним углом, то будущее Бэннона представало почти радужным. Сэм Нанберг, бывший преданный сторонник Трампа, безоговорочно переметнувшийся на сторону Бэннона, не сомневался: главный стратег останется в Белом доме на два года, а потом уйдет, чтобы руководить кампанией по перевыборам Трампа. “Тот, кто сумеет обеспечить этому идиоту два срока, – восторженно говорил Нанберг, – обретет нечто вроде политического бессмертия”.
Но если смотреть под другим углом, то Бэннон, возможно, и не мог усидеть в своем кресле. Похоже, он пребывал в некоем смятении и видел только, что Белый дом превратился в посмешище. Он с трудом сдерживался, чтобы не сказать об этом остальным, – а порой и не мог сдержаться. Испытывая давление, он уже не представлял себе будущего администрации Трампа. И, хотя многие бэннонисты, соглашаясь с тезисом о неэффективности и никчемности Джарванки, предлагали своему лидеру попросту игнорировать эту чету, он с каждым днем все меньше и меньше мог сдерживать растущую ярость и желчность.
Все еще надеясь, что его позовут к президенту в Бедминстер, Бэннон решил, что нужно форсировать ситуацию, и сообщил Келли о готовности подать в отставку. На самом деле он брал генерала на понт – в действительности, он хотел остаться. В то же время Бэннон настаивал на уходе Джарванки. По сути дела, это стало ультиматумом.
* * *
За ланчем, состоявшимся 8 августа в клубном доме в Бедминстере – среди типично трамповских люстр, многочисленных кубков и наградных досок, – президент сидел между министром здравоохранения Томом Прайсом и Меланией. Там же присутствовали Келлиэнн Конуэй, а также Кушнер и еще несколько лиц. Это было одно из мероприятий, где создавалась видимость деятельности: за ланчем обсудили опиоидный кризис, потом президент сделал заявление и провел короткую пресс-конференцию. Трамп зачитывал заявление монотонным голосом, опустив подбородок и вжав голову в плечи.
После того как Трампу задали несколько однообразных вопросов по поводу опиоидов, с бухты-барахты прозвучал вопрос о Северной Корее, и тут президент начал оживать, словно в покадровой анимации.
Он считал Северную Корею темой, где много нюансов, но слишком мало ответов, потому что, по мнению Трампа, прежде ею занимались люди небольшого ума и недостаточно решительные, а самому Трампу пока что было недосуг уделить ей должное внимание. Более того, личный антагонизм между президентом и Ким Чен Ыном все обострялся, поскольку первый часто отзывался о последнем презрительно.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
