Проверив всё ли я взяла, я захлопнула за собой дверь и на миг остановилась, глубоко втянув в себя воздух и прикрыв глаза, справляясь с собой и готовясь ступить в реальный мир. А реальность тем временем насторожено всматривалась в меня, удивляясь и не спеша принять блудную дочь в ласковые объятия.
Будто я рассчитывала на что-то иное…
– Итак, записываем тему: "Сложение и вычитание матриц". Горина, Вы слушаете меня или, как обычно, ворон считаете?
А? Что? Это он мне? Точно мне… Не видать мне зачета как своих ушей. Не любит меня Михал Иваныч. Ой, как не любит. Считает, что место мне за прилавком супермаркета, а не на первом курсе. Шутка ли - тридцать лет почти бабе, а она в науку лезет!
– Горина, вы свободны. Раз уж Вы и так всё знаете, то на лекции вам делать нечего.
Я, не споря, подхватила сумку и вышла из аудитории. Я и правда всё это знаю: как-никак три курса проучилась на матфаке. До Дрима. Нужно просто освежить в памяти пару тем.
В коридоре было пусто. Только старушка-техничка возюкала по полу шваброй, неодобрительно поглядывая в мою сторону.
Кинув сумку на пол, я сползла по стене, сев на корточки. До конца пары всего четверть часа, а расписания я, как всегда, не знаю. Отобьюсь от группы, потом буду бегать по всему корпусу, искать. Придётся ждать здесь.
После того, как я вернулась в этот мир, я почти полгода пролежала в больнице. Истощение крайней степени, проблемы с сердцем и ещё десяток столь же неприятных диагнозов. Даже сейчас, почти год спустя, я страдала от бессонницы, отсутствия аппетита и частых депрессий.
Но это всё мелочи. Даже родители считали, что это - небольшая плата за излечение от дрим-зависимости. А от неё я избавилась раз и навсегда. Я так и не вернулась в Перекрытие, хотя были дни, когда я металась по пустой комнате, капсулу из которой давно увезли на свалку. Нет, я больше не считала, что принадлежу той стороне, я крепко стояла на этой земле обеими ногами. Эта жизнь не казалась мне чужой, я выбрала её сама. Но… По ту сторону сна остался человек, который стоил для меня всего этого. Если бы мне предложили выбор, я отдала свою теперешнюю жизнь за возможность встречи с Лаином. С тем Лаином, что когда-то пообещал мне… Пообещал, что не бросит меня и не забудет. Он обещал, что навестит меня.
Хотя, с какой стати ему помнить? Он помирился с женой и, наверняка, вновь возглавил свою тайную службу. А обещание… Что ж, это всего лишь обещание, данное глупой девчонке бьющейся в истерике. Я вынудила его пообещать. Заставила.
– Простите, вы не подскажете, где аудитория 3-4? - раздался мужской голос.
– Да вон, девушка, видите, сидит, - объяснила техничка, продолжая размазывать грязь.
– Спасибо, - поблагодарил он старую ворчунью и направился прямиком ко мне.
А я старалась вспомнить, как дышать. Я узнала этот голос сразу, да и как я могла не узнать, если он звучал для меня каждую ночь? Стоило мне закрыть глаза, и я слышала, как он зовёт меня.
В кошмарах, после которых неделями ходила, пугалась каждой тени.
– Ястреб, - я встала и закинула на плечо сумку. В этом мире мы были одного роста, а я с недавнего времени начала носить каблуки. Теперь ему приходилось смотреть на меня снизу вверх.
– И я рад тебя видеть, - он усмехнулся и поправил очки, сползшие с переносицы. Странно, но такой Ястреб не вызывал у меня никаких чувств, кроме лёгкой неприязни. Почему-то такого его ненавидеть не получалось. - Не ожидала увидеть меня по эту сторону?
– Не ожидала, - не стала я отрицать. - Год прошёл. Только не говори, что это твоё тело смогло выжить. Или ты решил отказаться от трона Алларии?
– Почему же, я ни от чего не отказывался. Не от чего было отказываться. Помнишь, я упоминал, что являюсь лишь третьим в очереди. А с возвращением моей племянницы потерял все шансы…
Я зажмурилась.
Не может быть. Это невозможно. Почему Ястреб…
– Кимка, что с тобой? - заботливо спросил он, но его голос заглушил звонок. Двери аудитории распахнулись - наш математик не задерживал студентов даже на лишнюю секунду
– Горина! Эй! - одногрупница потянула меня за рукав. - Пошли, у нас сейчас информатика.
Я отмахнулась от неё. Если честно, я не помню даже, как её зовут. Да и какая теперь разница?
Они пронеслись мимо нас. Потом из другой аудитории вывалилась толпа старшекурсников. Кто-то из них приветственно махнул мне. Имени я вновь не вспомнила, да и не пыталась.
Коридор вновь пуст, даже уборщица ушла. И тихо, будто исчезли все звуки в мире. Тот, кто занял тело Ястреба, улыбнулся:
– Помнишь, ты обещала, что твои дети будут звать меня дядей? - а в глазах хитринка. - Знаешь, когда ты ушла, я понял одну вещь… Мне бы не понравилось, если бы они так меня называли.
– Лаин, а не пойти ли тебе… к жене? - прошипела я. Почему-то его слова причинили мне боль…
– Она умерла, - по его лицу скользнула тень грусти. - Умерла через три часа, после того, как захлопнулись двери зала Короля. Она была в сознании и всё уговаривала меня поспешить. Говорила, что из-за глупой привычки, которую я считаю любовью, я упущу то, что искал всю жизнь. Я её не послушал… А потом узнал, что всё-таки опоздал. Три дня я ждал под дверьми, надеясь, что они вот-вот распахнутся. А потом пришёл Первый и рассказал обо всём. О том, что ты отдала ему своё тело, что Король поможет ему породить сына и при этом выжить, а потом окончательно сделает варом. Потом Король приснился мне и сказал, что если я готов, он может дать мне человеческое тело, отправить меня в молодой мир.
Странно, но никакой радости я не испытывала. И Лаин, видя это, мрачнел. Кажется, его ожидания не оправдались. Я не собираюсь бросаться ему на шею и клясться в вечной любви. Да и люблю ли я его? Или воспоминания о нём. Может, это просто благодарность за поддержку в трудный для меня период жизни?
– Мне нужно на лекцию, - пробурчала я.
– На лекцию? - он непонимающе смотрел на меня. - Я бросил всё, переселился в это, с позволения сказать, убогое тело, едва не расщепил разум при перемещении, потом почти три месяца провалялся в этой вашей убогой больнице, у меня вместо крови - лекарственный коктейль. И, заметь, я сбежал оттуда, чтобы увидеть тебя. А ты мне говоришь, что у тебя лекция и тебе нужно идти?
А голосом он владеть не разучился, пусть даже чужим, не похожим на собственный. Только вот на меня больше этим холодом не испугать.
– Да, извини, если я пропущу ещё хоть одну, меня погонят из универа. Если ты подождёшь, мы можем потом поговорить где-нибудь в месте потише. Подождёшь?
У него были обиженные глаза, словно у побитой собаки. Вот уж не думала, что смогу пробить его легендарную невозмутимость. На мгновение мне даже стало стыдно. Всего на мгновение.
– Нет. Я ошибся, придя сюда, - он покачал головой. - Не стоило мне надеяться. Говорил же Первый, что я вижу в тебе то, чего нет. Говорил, что программа чувствовать не может по определению. А я, дурак, не поверил.
