На глаза Тони навернулись слезы.
– Вот выполним задание и попросим у полковника отпуск, – сказал Джим, хотя понимал, что в теперешнем ранге им едва ли целесообразно появляться там, где их хорошо знают.
Появился Федор, он выглядел озабоченным.
– Два «хвоста», шеф, полагаю, это контрразведка.
– Может, их наемники? – усомнился Моран.
– Едва ли, очень профессионально работают, я не уверен, что увидел всех. Так что придется немного испачкаться в дерьме, коллектор рядом, в десяти метрах от выхода, «хвосты» ничего не заметят, там будка стоит старая…
– Что ж, идем.
Ползти пришлось всем, в том числе и Готлибу. Джим и Тони с усмешкой следили за его неловкими телодвижениями, потом пришел их черед – двадцать метров по пыльному асфальту, подтягивая за собой оружие, потом нырок в люк коллектора, где всех принимал Федор, помогая крепче встать ногами в зловонную жижу.
Сверху задвинули люк, и стало темно.
– Вперед! – Федор включил фонарик и, протиснувшись вперед, смело зашагал по скользкому от ила дну коллектора.
Идти пришлось недалеко, уже через полквартала они выбрались наверх, и у Джима от чистого воздуха закружилась голова. Отдышавшись, они двинулись дальше. За углом, возле муниципальной библиотеки, стоял черный запыленный фургон, у него был вид давно вросшей в асфальт развалины, однако дверцы открылись легко и без скрипа, все забрались внутрь, заработал мотор, и группа отправилась дальше.
Их новым убежищем оказалась расположенная на тридцатом этаже фешенебельная квартира с шестью спальнями и дорогой обстановкой.
– А здесь здорово, – сказал Тони, зайдя босиком на огромную кухню.
– Если все будет хорошо, отсидимся здесь до самой операции, – пообещал Моран. Он достал из холодильника бутылочку колы, сорвал крышку и опустошил ее залпом.
Вошел Джим.
– Я и не заметил, как вечер наступил, – сказал он, поглядывая в окно. – Ботинки придется выкинуть, они все в дерьме.
– Что? – Моран все еще находился во власти невеселых дум: как сохранить стрелков до начала операции, если на хвосте федеральная контрразведка и еще невесть сколько агентов спецслужб Тильзера. – Ложитесь спать, ребята. Утро вечера мудренее, Федор покажет вам ваши комнаты, а одежду и ботинки отмоем, это не проблема.
Кровати на новом месте оказались мягкими и удобными, куда лучше, чем в старом доме. Привычно запретив себе передумывать дневные проблемы, Джим мягко погружался в царство сна.
«Хорошо бы увидеть сон, как Тони, чтобы как наяву…» Это была последняя контролируемая мысль. Потом он заснул.
Самоустановка сработала, Джим увидел улицы родного города, парк и почему-то биржу труда, где они с Тони когда-то ежедневно отмечались. Потом появилась мать, она улыбалась Джиму и что-то говорила. Он силился разобрать, что именно, но ничего не выходило.
«Мама, говори громче! Мама!» – кричал он, чувствуя, что их свидание вот-вот закончится.
«Спасибо, что помогаешь мне, сынок, твои деньги помогли мне переехать в другую квартиру. Тут нет тараканов – ни одного!»
«О чем ты говоришь, мама, при чем здесь деньги? Как ты себя чувствуешь, как здоровье?»
«Почему ты не едешь домой, сынок?»
Мать не слышала его, ее образ стал уплывать все дальше и дальше, в какой-то момент Джиму показалось, что он проснулся в доме, откуда они сбежали на новую квартиру. Но нет, сон продолжался, Джим видел окрестности Риона, он был уверен, что город где-то рядом.
– Кто-нибудь перекрыл шоссе на Тико?
– Да, мой фюрст, я послал два взвода.
– Что говорит диспетчер?
– Судно прибудет по расписанию, мой фюрст, его спуск в атмосферу будет прикрывать полицейский рейдер. Его капитан работает на нас.
– Очень хорошо… О-хо-хо, мне кажется, сегодняшний день никогда не кончится! И никто не знает, получим ли мы благодарность или расстанемся с жизнью…
Джим видел неясные тени, но голоса слышал отчетливо.
– Эй, кто это там на поле?
– Это механики, мой фюрст, они проверяют якорные люки. До посадки судна еще двадцать минут.
Двое незнакомцев находились в каком-то помещении, откуда как на ладони был виден огромный посадочный квадрат для приема тяжелых космических судов. Зрение во сне улучшилось, Джим стал видеть тройное оцепление и барражирующие вертолеты. Неподалеку на шоссе стояли несколько лимузинов и с десяток грузовиков с солдатами, у обочины, прямо на траве, ожидал вертолет.
«Резервный», – понял Джим. Его внимание привлекли еще несколько фигур, стоявшие поодаль, для людей они были слишком крупны и передвигались, не покидая границ определенной территории.
«Кибберы! – догадался Джим. – Но что это, где это происходит?»
Послышались звуки, напоминавшие отдаленные раскаты грома, Джим их не то чтобы слышал, скорее чувствовал. В поведении солдат и высоких чинов появилось беспокойство, все стали поправлять мундиры, головные уборы, унтер-офицеры последний раз пробегали вдоль строя почетного караула, проверяя, все ли в порядке.
– Я его вижу – вон он! – крикнул кто-то.
– Отставить разговоры! – одернул его офицер, но вскоре все потонуло в нарастающем реве, в атмосферу прорывалось космическое судно большого массоизмещения. Джим слышал, что раньше перед спуском на поверхность планеты эти суда заправлялись на орбите топливом, так много его съедали посадочные двигатели, однако потом стало иначе.
Теперь Джим понял, что находится в первых рядах встречающих, построившихся под защитой прозрачных экранов на краю посадочного поля.
Шум двигателей нарастал, оплывающее огнем черное брюхо судна, казалось, закрыло полнеба. Вихри горячего воздуха свивались в жгуты и разбегались с площадки прочь, вздымая за ее пределами сухую траву и пыль. Струи раскаленного газа ударили в бетон, земля задрожала. Мелкие песчинки забарабанили по защитному экрану, он затрясся, завибрировал от ударных волн, стоящие в укрытии военные невольно придерживали головные уборы.
Из корпуса вышли посадочные опоры, коснулись поверхности, и судно тяжело осело на мощные амортизаторы. Один за другим захлопали отключающиеся двигатели, раскаленные дюзы гасили впрыском углекислоты. Стало необычно тихо. Джим перевернулся на другой бок и стал смотреть продолжение странного сна.
К прибывшему судну рванулись электроплатформы с построившимися на них высшими офицерами. Тем временем из грузового шлюза выползал широкий представительский трап, разворачиваясь на полную длину. Жуткой какофонией грянул через усилители военный марш, наверху трапа показались адъютанты. Они расступились, образовав парадные ворота, и через них на ступени стали выходить пассажиры.
Первым появился чуть полноватый мужчина с темными и редкими приглаженными волосами. Он был в летнем бежевом костюме, но при галстуке, заколотом булавкой с бриллиантом.
