— «Анти...» — послышался голосок.
— Тони, это я! — крикнула я, не дослушав.
— Ой, Дженни, приветик, не спеши так! Сейчас открою.
Раздался щелчок, я распахнула дверь и ворвалась внутрь. Тони глядела на меня сверху вниз с лестничной площадки — яркие цвета наряда так и бросались в глаза: на ней был вишневый сарафанчик в обтяжку и лиловое болеро, а розово-фиолетовые пряди вились, словно на голове горгоны Медузы. Я помчалась наверх, перескакивая через две ступеньки.
— Куда ты так бежишь, пчелка-лапочка? — серебристо рассмеялась Тони. — Мы тебя на работе до завтра не ждали!
— Тони, извини, нет ни секунды, — пропыхтела я. — Мне нужен Финн.
Тони с лукавой усмешкой ухватила меня за локоть:
— Так ты разузнала, есть ли у него хвостик?
— Потом, ладно? — Я стряхнула ее руку и попыталась протиснуться в контору мимо нее.
— Хорошо, хорошо. — Она подмигнула и шагнула в сторону, чтобы меня пропустить. — Рогатый божок любви сидит у себя в кабинете. А я посижу послежу, чтобы никто не парковался прямо у подъезда, за нынешними водителями глаз да глаз нужен...
Я промчалась по коридору и распахнула настежь дверь в самом конце. Финн сидел, откинувшись в кресле и положив ноги на два картонных скоросшивателя.
— Есть одно заклятие, — пропыхтела я, с размаху опершись руками о стол, — очень скверное, и кое-кто его на тебя навесил!
— Привет, Джен.
Финн развернул кресло, чтобы оказаться ко мне лицом.
— Эти чары имеют отношение к вампирам и позволяют тянуть из нас силы... — Я тараторила на пределе своих возможностей.
Финн пригладил волосы и почесал за левым рогом.
— Джен, зачем ты пришла? Я же оставил у тебя на автоответчике сообщение, чтобы ты держалась подальше от конторы.
— Чтоб тебя, Финн, ты что, не слышал, что я сейчас сказала?!
— Почему же, слышал. — На лбу у него проступил пот.
Дьявол. Выглядел он, прямо скажем, не лучшим образом. Я включила магическое зрение. Дымка клубилась вокруг него, словно плотная вторая шкура.
— Вот зараза, они же тебя совсем заволокли!
Финн оперся на подлокотники, встал из кресла и выпрямился.
— Джен, мне все известно про эти чары, — произнес он устало.
— Правда?! — вытаращилась я.
Финн подошел и заткнул мне за ушко выбившуюся прядку.
— Я их уже давно почувствовал, еще когда попытался проделать эту штуку с Хелен: понял, что меня что-то иссушает, высасывает. Тогда я не сообразил, что именно.
Сердце у меня неистово заколотилось. Мик говорил, от этих чар умирают только полукровки. Финн чистокровный фавн, людей у него в роду не было. А вдруг Мик ошибается? Я обхватила запястье Финна. Кожа была липкой и горячей. Запустила в него золотые побеги волшебства и принялась исследовать.
— Финн, по-моему, я смогу отозвать чары, забрать их...
Он печально улыбнулся мне:
— Поздно, Джен. — Он нежно взял меня за подбородок и прикоснулся губами к моим губам. — Совсем поздно.
Зазубренные шипы рвали мне сердце, горе сочилось, словно уксусно-кислый сок. В дальних уголках его сознания выл одинокий ветер, выжигая все на своем пути.
Зар-раза!
Что он делает, этот Финн, почему он мне сопротивляется? Неужели не понимает, что я хочу ему помочь?!
Из золотых надежд построю я ограду, чтобы не пропускала ветер...
Моя ладонь скользнула по шее Финна, пригнула его поближе.
— Не надо биться со мной, Финн. — Я прижалась к нему губами, в рот ему хлынул поток Очарования. — Я знаю, как...
Что-то кольнуло меня в плечо.
Ойкнув, я отпрянула. На коже виднелась капелька крови. Я поглядела на Финна круглыми глазами:
— Что за...
— Извини, Джен.
— Почему — извини? — Я ошеломленно нахмурилась и снова посмотрела на капельку крови. Потом перевела взгляд опять на Финна.
Он держал в руке что-то вроде короткой ручки.
— Я с тобой не бился. — Голос прозвучал без всякого выражения.
Я не чувствовала руки, не могла ею пошевелить. Больно не было — по телу разливалось онемение. Тут я все поняла. Он впрыснул мне железные опилки. Они разойдутся по телу, оно мало-помалу онемеет, потом опилки доберутся до мозга — и я рухну без сознания... если не хуже!
Утратив дар речи, я уставилась на него и упустила волшебство.
С воем пронизал ветер мою золотую ограду, отчаяние разбило ее на тысячи мелких осколков... Серой вуалью свернулась и скрылась в небе колдовская дымка...
Ужас пронзил меня, словно клинок. Раньше Финн сдерживал чары в себе, а теперь отпустил. Лицо его стало нечетким, потом раздвоилось. Я глядела, как два Финна таяли в дымке, а комнату заволакивало серым.
Финн прикоснулся к моей щеке:
— Не стоило тебе приходить и искать меня здесь. Надо было сразу идти к Хью. Там ты могла бы надежно укрыться.
Укрыться?
Я изо всех сил хотела задать ему вопрос, но губы не слушались. Комната покачнулась, я почувствовала, как меня обхватили сильные руки, потом Финн бережно положил меня на пол.
— Я не хотел вредить тебе, моя прекрасная дама.
Сквозь серую мглу проступило его лицо — нет, только глаза. Только они уже не были знакомого густо-зеленого цвета лесного мха — что-то с ними стало не так. Словно два затянутых тиной болотца, готовых меня засосать. Потом в серую мглу разлетелись крошечные изумруды — его слезы.
Я попыталась поймать их.
Зеленые стебельки пробивались сквозь туман, ища, опоры...
— Молодец, милый, ты ее оглушил. — Голос был женский, резкий.
Туман сомкнулся над стебельками, скрыл их из виду.
— Ты сделал укол выше сердца? — уточнил голос.
— Зачем ты меня заставила ее оглушить? — сипло проговорил Финн. — Это опасно!
— Нет. Так будет лучше. Если бы ты ее не оглушил, она могла бы попытаться взломать чары, и ты не успел бы от нее отбиться, а это гораздо опаснее. В последнее время ей не очень-то колдовалось. Многовато соли в рационе.
Надо разогнать туман. Надо найти стебельки.
Вспыхнул золотой свет, распустил трепещущие витые побеги, они вонзились в серый туман. Один зеленый стебель пробился вверх, показался из тумана.
— Я тебя предупреждала, она очень сильная! Пыталась Очаровать тебя, хотя у нее и половины силы не осталось. Надо было колоть прямо в сердце. Ну-ка подними ей майку.
— Нет, не буду.
