Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
– Безумие?
– Мой отец говорил, что молодые люди одержимы до безумия. – Он секунду помолчал. – Я любил Эггвинну, – с тоской сказал он. – Ты когда-нибудь встречался с ней?
– Нет.
– Она была миниатюрной, лорд, как эльф, и прекрасной, как рассвет. Она была способна разжечь огонь у мужчины в крови.
– Безумие, – сказал я.
– Но она выбрала Эдуарда, – сказал Сигебрихт, – и это сводило меня с ума.
– А сейчас? – спросил я.
– Раны заживают, – ответил он, – но шрамы остаются. Я не безрассудный безумец. Эдуард – король, и он был добр ко мне.
– И еще есть другие женщины, – хмыкнул я.
– Слава богу, есть, – согласился он и снова рассмеялся.
С того момента он стал мне нравиться. Я никогда не доверял ему, но он был абсолютно прав в том, что есть другие женщины, которые способны доводить нас до безумия и до глупостей, что раны действительно заживают, хотя шрамы и остаются. На этом мы закончили разговор, потому что к нам во весь опор несся Финан, а позади него уже были видны позиции датчан.
В этом месте Уз была широкой. Тучи медленно затягивали небо, и вода в реке постепенно приобретала серый цвет. По почти ровной глади неторопливо плавало с десяток лебедей. Мне казалось, что мир вокруг замер, что даже датчане затихли, хотя их были сотни, тысячи, и их яркие знамена четко выделялись на фоне мрачного неба.
– Сколько? – спросил я у Финана.
– Слишком много, лорд, – ответил он, и другого ответа он дать не мог, так как невозможно было сосчитать врага, укрывшегося за зданиями в маленьком городке.
Часть вражеских подразделений заняла позиции на берегу реки по обе стороны от города. На возвышенности в центре города я видел летящего ворона на знамени Сигурда, а на дальнем конце моста – флаг Кнута с топором и разрубленным крестом. В рядах противника были и саксы: кабан Беортсига был так же хорошо различим, как и олень Этельволда. Ниже по течению от моста стоял датский флот, правда, только у семи судов были сняты мачты, и это говорило о том, что датчане не собираются проходить под мостом и подниматься вверх по реке до Энульфсбирига.
– Так почему они не атакуют? – спросил я.
Никто не поднимался на мост, сооруженный еще, естественно, римлянами. Я иногда думаю, что, если бы римляне никогда не вторгались в Британию, у нас бы не было мостов, чтобы переправляться через реки. На южном берегу, рядом с тем местом, где мы разместили наших лошадей, стоял полуразрушенный римский дом и кучка хижин с тростниковыми крышами. Эта позиция как нельзя лучше подходила для вражеского авангарда, но по какой-то причине датчане предпочитали выжидать на противоположном, северном, берегу.
Начался дождь, мелкий, но назойливый, а с ним налетел ветер, который мгновенно поднял рябь вокруг лебедей. Мокрые щиты датчан на том берегу поблескивали в предсумеречных тенях. Далеко на севере вверх поднимался столб дыма, и это удивило меня, так как получалось, что горит жилье на территории Йорика – ведь наших людей так далеко на севере не было. Возможно, решил я, это обман зрения, игра туч или случайный пожар.
– Твой отец прислушивается к тебе? – спросил я у Сигебрихта.
– Да, лорд.
– Передай ему, что мы отправим гонца с сообщением, что он может отступать.
– А пока нам стоять на позиции?
– Да, если только датчане не нападут, – ответил я. – И еще кое-что. Следи за вон теми ублюдками. – Я указал на датчан, расположившихся далеко на западе. – Там есть дорога, по которой можно обойти излучину. Если увидишь, что враг двинулся по этой дороге, шли гонца.
Он нахмурился.
– Это из-за того, что они могут отрезать нам путь к отступлению?
– Именно так, – ответил я, довольный его понятливостью. – Если им удастся перекрыть дорогу на Беданфорд, тогда нам придется отбиваться от них и спереди, и сзади.
– Значит, мы направляемся туда? – спросил Сигебрихт. – В Беданфорд?
– Да.
– Это к западу? – уточнил он.
– К западу, – ответил он, – но тебе не надо искать собственный путь туда. Вернешься вместе с армией сегодня же вечером.
Я не сказал ему, что я оставил немалую часть своих людей позади сентийского войска. Сигельф, отец Сигебрихта, человек гордый и трудный в общении, и он тут же обвинил бы меня в том, что я не доверяю ему, если бы узнал о присутствии моих людей. Я же не хотел выпускать из поля зрения Хунтандон, а самым зорким из моих людей был Финан.
Я оставил Финана в полумиле к югу от Сигельфа, а сам в сопровождении десятка человек вернулся в Энульфсбириг. Когда я добрался до города, уже опустились сумерки. С хаосом удалось совладать. Епископ Эркенвальд проехал по дороге в хвост нашего обоза и приказал бросить перегруженные повозки, и теперь армия Эдуарда постепенно стягивалась к полям у реки. Если бы датчане атаковали, они были бы вынуждены перейти реку по мосту и тогда оказались бы перед лицом целой армии, или обходить нас по плохой дороге вдоль излучины.
– Мереваль все еще охраняет дорогу, лорд король? – спросил я у Эдуарда.
– Да, он говорит, что признаков противника нет.
– Хорошо. Где твоя сестра?
– Я отправил ее в Беданфорд.
– И она уехала?
Эдуард улыбнулся.
– Уехала!
Теперь было ясно, что вся армия, кроме моих людей и арьергарда Сигельфа, еще к ночи в безопасности переправится через Уз, поэтому я отправил Ситрика на дорогу с приказом для обоих подразделений отходить как можно быстрее.
– Передай им, чтобы шли к мосту и переправлялись по нему. – Если датчане не попытаются обойти нас с фланга и если мои люди и люди Сигельфа успеют быстро соединиться с основными силами, значит, выбор противником поля битвы будет недействителен. – А еще передай Финану, чтобы пустил вперед людей Сигельфа, – сказал я Ситрику.
Я хотел, чтобы настоявший арьергард составлял Финан, самый надежный человек во всей армии.
– У тебя усталый вид, лорд, – сочувственно произнес Эдуард.
– Я и в самом деле устал, лорд король.
– Олдермен Сигельф подойдет не раньше чем через час, – сказал Эдуард, – так что у тебя есть время отдохнуть.
Я убедился, что мои люди и лошади расположились на отдых, и поужинал черствым хлебом и кашей из толченых бобов. Дождь усилился, и восточный ветер принес жесточайший холод. Король расположился в одном из домов, который мы еще тогда частично разобрали, чтобы сжечь мост. Королевским слугам каким-то образом удалось раздобыть кусок парусины, из которого они соорудили крышу. В очаге горел огонь, и под матерчатой крышей собирался дым. У дальней стены стояли ларцы – серебряные, золотые, хрустальные – со священными реликвиями, которые король решил взять с собой в эту военную кампанию, дабы обеспечить благосклонность своего бога. Два священника тихо спорили по поводу того, что находится в одном из ларцов: щепка от Ноева ковчега или ноготь с ноги святого Патрика. Я сидел у очага и не обращал на них внимания.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
