Однако Лорн был убежден, что новая встреча с ней причинит боль им обоим.
Продолжала ли она любить его, несмотря на испытания и годы разлуки? А он, что чувствовал он сам? Он любил ее или просто тосковал по их любви, по тому человеку, каким он был раньше? Был ли он еще способен любить?
Рассеянно потирая ладонь своей меченой руки, Лорн в раздумьях стоял на террасе, когда услышал, что из великолепных гостиных вышли несколько человек. Он повернулся, поморгал, с трудом глядя на свет больших канделябров, и увидел Эстевериса, окруженного советниками.
Только что наступила ночь. Воздух стал свежее, а Большой туманности еще почти не было видно.
— Рыцарь Аскариан, не правда ли? — заговорил министр, приближаясь.
Лорн почтительно склонился, не произнеся ни слова, в то время как Эстеверис повернулся к тем, кто сопровождал его.
— Господа, разрешите представить вам Лорна Аскариана, Первого рыцаря королевства.
Лорн и советники обменялись короткими приветственными кивками, после чего министр продолжил, говоря поразительно сердечным тоном:
— Я не знал, что вы будете присутствовать на этом вечере, рыцарь.
— Да, я и сам не знал этого.
— Что ж, это счастливая случайность, что мы наконец встретились. Видите ли, с некоторых пор я собираюсь переговорить с вами, но… столько дел придворных, вы можете себе представить…
— Конечно.
— Впрочем, пойдемте! — Министр подхватил Лорна под локоть и увел его подальше от посторонних ушей. — Давайте воспользуемся случаем и побеседуем.
Они отошли и сели на каменную скамью, освещенную факелами.
— Мне стало известно, — сказал Эстеверис, — о превосходной работе, которую вы выполняете в квартале Красных Мостовых.
— Вот как?
— Да, да, в самом деле… Ваши старания восстановить справедливость, ваши хорошие отношения с отцом Эльдрэмом и, конечно, работы, которые вы предприняли, чтобы привести в порядок Черную башню. Кстати, о башне: надеюсь, вскоре вы найдете нового управителя. Если пожелаете, могу предложить вам несколько отменных кандидатур.
— Спасибо. Полагаю, в этом не возникнет необходимости.
Лорн оставался холодным и отстраненным, но Эстеверис продолжал любезно улыбаться, словно ничего не замечал.
— Вы знаете, рыцарь, я всегда думал, что эту башню необходимо сберечь, ведь она — последняя сохранившаяся Черная башня. Что ее необходимо спасти, так сказать, чтобы сохранить память… Но должен признать, что я откладывал это на потом. Всегда находились более срочные дела. Да и денег не хватало. И вот дни шли и шли… — Он вздохнул и добавил: — Впрочем, я отвлекся.
Он положил руку, унизанную кольцами, на плечо Лорна.
— Рыцарь, я убежден, что вскоре королева изъявит желание встретиться с вами. Знайте, что мы — ее величество и я — рады новости, что у Верховного королевства вновь появился Первый рыцарь. А еще больше — что Ониксовая гвардия возродилась. Я не сомневаюсь, что под вашим началом она сослужит стране великую службу и вновь обретет всю свою славу.
С этими словами, соединив руки перед грудью, Эстеверис улыбнулся, встал и присоединился к своим советникам, которые ожидали его. Лорн смотрел ему вслед, чувствуя себя так, будто только что к нему приблизилась змея — ловкая, жестокая и терпеливая. Он остался сидеть на скамье.
Вскоре к нему подошел Алан.
— И что ты делаешь здесь совсем один? Давай, пойдем, весь праздник там. И сними эти очки, ладно? Они отпугивают от тебя народ. И потом, уже стемнело.
Лорн повиновался, прежде чем проследовать за принцем на террасу.
— Я разговаривал с Эстеверисом.
— Никто не разговаривает с Эстеверисом. Думаешь, что разговариваешь с ним, а затем замечаешь, что только слушаешь и молчишь.
Лорн едва заметно улыбнулся, соглашаясь со словами Алана.
— И чего же он хотел, этот славный министр?
— Ненавязчиво объяснить, что он непрестанно следит за мной, как мне кажется.
— Ну, это в его духе. Он, кстати, тебе ящерицу не напоминает?
— Можно так сказать.
— Ума не приложу, как моя мать терпит его рядом с собой целыми днями.
Они вошли в большие гостиные, и Лорн зажмурился, настолько ярко полыхал свет свечей, отраженный в зеркалах и золотом убранстве комнаты. Ослепленный, он вынужден был подождать, прежде чем снова начнет нормально видеть, а затем застыл.
Алиссия была там.
Она пришла, пока он разговаривал на террасе с Эстеверисом, и теперь весело беседовала с кем-то.
С кем?
Это не имело никакого значения для Лорна, который не мог отвести глаз от Алиссии. Она показалась ему красивее, чем прежде. Светло-рыжие волосы подняты над высокой шеей в изысканной прическе, которую поддерживали гребни, украшенные изумрудами. Она была в платье нежно-зеленого цвета, вышивка на котором, более темного оттенка, подчеркивала изящные изгибы ее фигуры. Губы чуть тронуты перламутровым блеском. Карие глаза, оттененные золотистыми блестками, сверкали. Она улыбалась и держала в руке, облаченной в перчатку, веер из слоновой кости, инкрустированный нефритом.
В свою очередь, она заметила его и смутилась, продолжая рассеянно кивать своему собеседнику. Алиссия и Лорн долго смотрели друг другу глаза, словно в мире не было никого, кроме них. Она улыбнулась ему. Нежная. Взволнованная. Искренняя. Он не знал, что делать, а тем временем по его заледеневшим жилам потекла теплая лава. Затем его грудь рассекло, словно ударом молнии, медленным и беззвучным.
Он любил ее.
Осознав это, он тотчас ощутил боль и тоску по этой отныне невозможной любви.
— Она красавица, не правда ли? — спросил женский голос.
Лорн не пошевелился.
— Лорн, — сказал Алан, — разреши представить тебе Эйлинн Фельн.
Алиссия снова обратила все свое внимание на того, кто не переставал о чем-то рассказывать ей. Лорн повернулся и увидел молодую женщину, изысканную красавицу, очень бледную, с ярко-красными губами и искрящимися глазами.
— Рад знакомству, — натянуто улыбнулся Лорн. — Я…
— Что вы, что вы! Весь мир знает, кто вы, рыцарь, — весело прервала его Эйлинн.
— Эйлинн и Алиссия стали неразлучными подругами, — многозначительно сказал Алан. — Ведите себя хорошо, — добавил он, прежде чем оставить их.
Лорн посмотрел вслед принцу, который радушно пожимал гостям руки и расточал улыбки.
— Не беспокойтесь, — шепнула ему Эйлннн, — я не причиню вам зла…
Это была милая шутка.
Лорн выдавил из себя улыбку, но продолжал держаться напряженно. Он знал, что Эйлинн — дочь герцога Данкэна Фельна, могущественного вельможи Верховного королевства и общеизвестного заговорщика. Итак, дочь, похоже, была не менее искусна в хитростях и интригах, чем отец. Возможно даже, она превосходила его благодаря двум видам оружия, которых недоставало герцогу: невинный взгляд и волнующая красота.
