Книга Нежный враг - Хизер Сноу

Барнс вышел из библиотеки, доставив туда по требованию Джеффри горячую воду и полотенца, и занял пост перед дверью, выполняя приказ никого не пускать. Надо отдать должное дворецкому: хоть он и слегка покраснел, бросив косой взгляд на Лилиан, вероятно смущенный тем, что не смог остановить ее раньше, но и глазом не моргнул, увидев своего хозяина с ног до головы в грязи, а остальных гостей, включая премьер-министра, весьма возбужденными и тоже не слишком чистыми.

Лилиан чуть в стороне все еще прижимала к груди сверток, извлеченный из колодца, но уже не напоминала раненого затравленного зверька. Джеффри чувствовал себя примерно так же, когда коснулся проклятого сокровища, за которое их отцы поплатились жизнью. Однако плечи ее оставались поникшими, а глаза смотрели в пол. И Джеффри ощутил смутное беспокойство. Да, она, несомненно, устала и скорее всего еще не отошла от потрясения, напрямую столкнувшись с последним деянием своего отца, но было что-то еще, в этом он не сомневался.

Лилиан старалась не встречаться с ним взглядом, а если случайно это происходило, сразу же отводила глаза. Даже когда он передал ей сверток, она не только не взглянула, но и сделала все возможное, чтобы их руки не соприкоснулись.

Беспокойство росло. Джеффри не мог понять, как сопоставить ее поведение несколькими часами раньше – похожей на влюбленную женщины – с церемонной холодностью статуи сейчас.

Что, если сегодняшних открытий оказалось для нее слишком много? Она теперь точно знала, что Джосс, член его семьи, – убийца ее отца, и доказательство этого у нее в руках. Или, может, все гораздо хуже? Джеффри знал, что внешне очень похож на дядю. Что, если Лилиан не в силах смотреть на него из-за этого? В точности так же он и сам чувствовал себя неуютно наедине с Джоссом, который был копией его отца. Что, если она не сможет с этим смириться? Что, если он потерял ее?

– Давайте посмотрим, – вернул его к действительности голос Ливерпула.

Джеффри, конечно, хотелось увидеть, что в свертке, но еще больше хотелось поскорее покончить с этим, остаться с Лилиан наедине и узнать наконец, что ее беспокоит.

Лилиан подошла к столику, который Эйвлин и Джеффри поставили у камина, и положила сверток на середину. И только когда все собрались вокруг, она подняла на него глаза, и Джеффри кивнул.

Ее ловкие пальчики немного дрожали, но она уверенно разрезала веревку и развернула ткань. Оказалось, что сокровище завернуто еще и в кусок плотной кожи, но и от нее Лилиан тоже избавилась без труда.

Джеффри, затаив дыхание, подался вперед.

Лилиан подняла и медленно развернула… что? Слово «корсет» было слишком простым для такой красоты и великолепия. Может быть, облачение?

– Боже правый! – потрясенно выдохнул Веллингтон, явно ошеломленный, хотя повидал на своем веку немало диковин.

У остальных присутствующих, включая Джеффри, пропал дар речи. Все молча взирали на изумительное творение. Золотая цепь соединяла дюжину квадратных изумрудов, образуя ворот. Камни таинственно мерцали в свете камина. Целая россыпь мелких зеленых камней была соединена в широкий кушак, который опоясывал талию и соединялся с воротником золотой кольчугой. На груди и спине были закреплены самые крупные квадратные изумруды, которые только можно себе представить.

– Это могло принадлежать только царице, – пробормотал Ливерпул.

– Помню, отец рассказывал, что Клеопатра ценила изумруды больше всех других драгоценных камней. Она и положила начало моде на них во всем мире, – сказал Джеффри. – Наверное, эта вещь действительно принадлежала ей.

– Даже предположить не берусь, сколько это все стоит, – проговорил Эйвлин.

Джеффри тоже не мог представить стоимость такого великолепия, но зато теперь понимал, почему дядя так хотел его получить. Даже если не трогать крупные камни, после продажи остальных можно было безбедно жить до конца дней.

– Какова бы ни была цена, – тихо проговорила Лилиан, – эта вещь не стоит трех человеческих жизней.

Джеффри убрал сокровище в сейф: пусть дожидается там, пока Лилиан не решит, что с ним сделать. Девушка молча ходила взад-вперед по комнате. Остальные давно уехали, сославшись на неотложные дела, и Джеффри был этому только рад. Теперь же, оставшись с ней наедине, не знал, о чем говорить, что спросить, боялся лезть в душу.

Когда молчание стало невыносимым, он все же решился на логичный в данной ситуации и безопасный вопрос:

– Ты уже решила, как поступишь с корсетом?

Лилиан резко остановилась: похоже, звук его голоса испугал ее – и хмуро покосилась на сейф. У Джеффри появилось ощущение, что судьба сокровища – последнее, о чем она думает, а значит, ее состояние связано с ним. У него сжалось сердце.

– Я не могу его оставить.

Несмотря на протесты Лилиан, мужчины решили, что сокровище должно принадлежать ей. По сообщению Эйвлина, у Триста не имелось наследников, и Ливерпул предложил отдать корсет Лилиан, раз уж он был передан ее отцу, и только попросил девушку проявлять осмотрительность, если возникнут вопросы.

Джеффри попытался уговорить ее отправиться спать: утро вечера мудренее, – но знал, что это не в ее характере. Кроме того, понял, что от перспективы провести ночь, не ведая, что задумала Лилиан, его бросает в дрожь. Ведь он вполне может, проснувшись, обнаружить, что она снова исчезла.

– Думаю, ты можешь его продать. Уверен, твой отец был бы счастлив знать, что с помощью богатства обеспечил тебе уверенность и безопасность. – Джеффри отлично понимал, что говорит не то. Пора перестать бояться и обсудить наконец единственный вопрос, который был для него жизненно важным. – Хотя, конечно, у тебя не будет необходимости думать о собственной безопасности, когда станешь моей женой.

Лилиан опустила глаза, словно стыдилась чего-то, и у Джеффри упало сердце.

– Я не стану твоей женой.

И хотя Джеффри внутренне опасался, что услышит именно это, слова прозвучали как гром среди ясного неба.