— Как романтично, — заметила Кларисса.
— Но ты и вправду была очень забавной, просто улетной, и я… Ну, не знаю… Такая Кларисса была мне по душе. Считай, как на американских горках. Я прыгнул, а затем прыгнул еще дальше. И не жалею. Ни капли.
Кларисса посмотрела ему прямо в глаза.
— Секс по Любви? — произнесла она.
— Ты повторяешь мои мысли.
И он сжал ее лицо в ладонях.
— Погоди минутку, — вдруг сказал Джеймс, прервав поцелуй. — У тебя ведь еще два вопроса.
— Картина. Я так понимаю, это Аарон отдал ее тебе?
— Она ему разонравилась, как только он протрезвел.
— Слокум.
— Тот адвокат, перед свадьбой, с брачным контрактом. Тот, перед которым я скакала нагишом…
— Старый приятель по колледжу. Начинающий актер. Способный парень, верно?
Кларисса пихнула его в плечо свободной рукой, но так, чтобы не разбудить малыша.
32. Конец — начало
Вы и сами знаете, что за штука — жизнь. Жизнь — это когда вы сидите с младенцем на уродливой кушетке покойной матери, ребенок орет (опять пучит), соски растрескались, а муж — конечно, очень милый, но до ужаса действует вам на нервы, а ведь прежде вы и не догадывались, сколько в вас этих самых нервов, — муж… хотя нет, сейчас он без всякой просьбы принес вам воды и пульт дистанционки. А затем звонит телефон, и в считанные минуты — да что там, секунды — вся ваша жизнь меняется. И в мире все становится как надо.
— Кларисса? — произнес голос.
Знакомый голос.
Морган Легранж из «Климата».
— Кларисса, извини, что я не звонила.
— Если ты насчет судебного иска, то мне абсолютно нечего добавить.
— Мы хотим, чтобы ты написала статью.
— Что? — Кларисса вскочила, чуть не уронив Алехандро.
— Большую статью в номер, — продолжила та. — Ты сидишь?
Кларисса села. Почти на ребенка.
— Большую статью про Зои Монро. Она требует, чтобы написала именно ты. Спрашивала о тебе. Персонально. — Слово «персонально» она протянула так, словно писала его краской по холсту. — Прикинь — ей нравится твой голос!
Кларисса бросила трубку, даже не ответив, и тут же принялась набирать Звездную Палату: они должны были узнать это первыми. Они всегда все узнавали первыми.
И посмотрела на мужа. Своего замечательного, снисходительного чудо-мужа.
— Джеймс, представляешь, Зои Монро хочет, чтобы я написала о ней статью для «Климата»!
И только после того как он вволю с ней наобнимался и протанцевал по комнате, Кларисса опять набрала номер Звездной Палаты.
— Знаеджете ноджовость! — завопила она в трубку.
Юная официантка из «Кофейного зернышка и чайного листка» на Сансет-плаза заметила розовую папку у обочины, когда выскочила из автобуса, торопясь на утреннюю смену. Она подняла папку просто так — скорее всего, из-за цвета, розового, как конфетная обертка, такого радостного и бодрящего. Девушка приехала в город из Монтаны всего месяц назад и уже начала скучать по дому, а розовая папка слегка развеяла ее уныние.
Содержимое папки она читала во время перерывов, от одной розовой обложки до другой, совершенно зачарованная целеустремленностью и упорством владелицы. Она попыталась отыскать Клариссу Альперт и вернуть папку, но безуспешно. В конце концов она отложила свою находку, но эти страницы влекли ее к себе все сильнее, побеждая суровое пуританское воспитание.
И вскоре она начала тратить деньги на туфли в магазинах, где стены обиты шелком, а вовсе не на квартплату и актерские курсы. Она высветлила свои мышиные волосы и стала дважды в месяц делать маникюр, который был ей явно не по карману. Она флиртовала с клиентами.
Она встречалась с кем попало.
Она вышла замуж за богача.
И однажды утром выбросила свадебную папку на Сансет-бульвар из своего «ягуара» с откидным верхом. Солнечным калифорнийским утром, какое бывает только в кино.
