Он красноречивым жестом указал на нож и проговорил:
— Это Мэтью.
Это был наш последний открыто вызывающий поступок Во всяком случае, пока.
xvi
Я пишу, как вы, конечно, знаете, из временной ссылки во все еще свободную землю Канады. Но при этом я бросаю взгляд через могучий Атлантический океан: о, Англия, я стремлюсь к тебе всем сердцем, всей своей душой. Что касается моей собственной судьбы, то я понятия не имею, что со мной станется. Если минуло уже достаточно времени, вы, вероятно, уже знаете то, чего не знаю я. И все же у меня есть сильное предчувствие — можно сказать, почти видение — того, что произойдет. Видение о вновь свободном крае, изобильном и прекрасном крае. И в этом видении я стою на английской земле. Я наверху, на холме в Эмплвике, холме, что зовется Оборонным холмом. И там я стою лицом на север и гляжу на широкие поля, освещенные скользящими лучами низкого золотистого солнца. Живые изгороди бросают благословенные узорчатые тени на поле, полное не ссыпанной в амбар пшеницы. Над этим полем, где мыши так редки, парит орел, будто рука ребенка, зависшая над рождественским подарком, откуда ей дозволено взять лишь одну конфету. По соседству, на изумрудном лугу, овцы повторяют зигзаги, что выписывают шотландские овчарки, послушные свисту добрых и скромных пастухов. А дальше, на другом лугу, терпеливые коровы набивают желудки сочной, густой травой матушки Англии. И всюду, вокруг меня, порхают птахи, полня воздух чудесной и многозвучной песней. Миксоматозный кролик, напрягая последние силы, падает в темень родной норы. Пчелы неустанно снуют меж цветами-дачами, спеша на рандеву с тычинками, окунаются в пыльцу и торопятся к еще более лакомым радостям. Барсук зевает, дожидаясь мрака и своего неуклюжего выхода в ночь ради поиска провианта. Совы блаженны в глубоком сне, пребывая в безопасности своих дупел. В соседнем пруду мягкие брюшки тритонов ласкают пузырьки, вырывающиеся из лениво-беззвучных ртов карпов. Кошка припрыжку бежит к дому, тень в пять раз длиннее ее самой. И все перекрывает синева, подобная глазам, и белизна, подобная цветам. Легко несутся облака, осеняя землю бесконечным разнообразием теней. Верхушки облаков фантастичны и филигранны, но их низ — линия, обрезанная строго параллельно горизонту. Таково мое видение будущего — будущего, которое восхитительно близко и огорчительно далеко. Хотите верьте, хотите нет Весна придет, и Англия вновь станет свободной. Мне же лишь остается надеяться, что сам я обрету посмертное удовлетворение в том, что внес свою скромную лепту претворяя утопию в действительность.
