Меня так и подбросило на месте, очень раздосадованного и выведенного из себя.
Великий Кукловод, пакость, наряженная в шаловливого мальчишку.
Но надо было успокоиться.
Усевшись, я взглянул на телеграммы. Первая оказалась от мамы.
Постоянно где-то бродишь тчк хочешь смерти своей матери тчк узнала потрясающую новость от уличных глашатаев тчк жду тебя в раздевалке тчк
Подпись: мама.
Я скомкал эту бумажку и взялся за вторую.
Смелее вступайте в игру тчк верьте в себя тчк не забывайте об общих интересах тчк мы обязательно вернемся тчк
Подпись: Грифиус.
Мой взгляд напряженно исследовал трибуны.
Их надо найти, всех, они точно там. Но что это за матч на самом деле? Игра Дьявола против Смерти?
Я снова сел и обхватил голову руками.
Это вернулся Гус Рубблин. Склонился надо мной, как мать над ребенком.
— Как получилось, что на площадке нет снега? — спросил я. — И куда делся мальчишка? Мальчишка с телеграммами?
Мне хотелось ему все объяснить, но из моего раскрытого рта так и не вылетело ни единого слова.
— Джон, может быть, все же настало время взглянуть на ваших игроков.
Я кивнул.
— Конечно.
Оценив расстояние до входа в раздевалку, я решил, что лучше будет пробежать туда зигзагами, тогда получится уклониться от большинства запущенных в меня предметов.
Смертельный номер — тренер-неудачник выскочил из своего укрытия как пушечное ядро.
Как ни странно, зрители не торопились запускать ничего из того, что должно было бы в меня лететь. Вообще-то, у меня за спиной плюхнулось два или три помидора, но и только.
Я исчез в полумраке.
Перед самым началом
Триумфальный вход в раздевалку. Навстречу мне поднялись игроки и зааплодировали. Некоторые обнимали и поздравляли меня. Казалось, что они очень довольны возвращением опального тренера. На мои глаза навернулись слезы.
— Патрон!
Подбежавший Гораций Плюм буквально оторвал меня от земли.
— Полегче, полегче, — бормотал я, когда он начал кружиться под одобрительные крики своих товарищей по команде.
— Они нам все рассказали, патрон, — заявил огр, наконец-то, ставя меня на землю.
— Что вам такое рассказали? И кто такие «они»?
— Густус Оаклей.
— Густус? Густус сюда приходил?
— Ну да. И он нам объяснил, почему мы играем сегодняшний матч.
Это начинало становиться интересным.
— И почему же, по его мнению, мы играем?
Гораций мрачно посмотрел на меня.
— Потому что если нам не удастся победить, то откроются двери Ада.
Мне многое хотелось сказать, но как раз в этот момент…
— Рад тебя видеть, хвост старой мангусты!
— Ориель!
Эльф, который все это время прятался в темном углу раздевалки, широко раскрыв объятия, вышел на свет. Приветствие получилось на редкость эмоциональным. Наши глаза блестели, и мы обнимались как два старых друга, встретившиеся после кораблекрушения. Не успел Ориель остановиться, как за его спиной появился несколько смущенный Глоин. Я наклонился, чтобы сравняться с его ростом, и тоже изо всех сил обнял его.
Нужны ли здесь какие-то слова? Все мы были очень взволнованны.
— Мне казалось, что нашей троице никогда больше не удастся встретиться, — сказал я.
— Нам тоже!
И вот только тут до моего сознания стало медленно доходить, что они оба одеты в форму команды огров.
— Что это значит? — спросил я.
— Мы будем играть вместе с вами! — восторженно воскликнул Ориель. — Старый ты карп зачуханный! Все равно никогда не знаешь, где поскользнешься!
Я с недоверчивой улыбкой посмотрел на них.
— Вы…
— Не умеем играть?
У меня вырвался тяжелый вздох.
— Заметь, независимо от результата игры, тебе больше не позволят выступать в роли тренера, — прошамкал Глоин.
— Я тебе прощаю. Примерно такие слова и ожидает услышать каждый тренер перед началом матча.
— Прости, — извинился карлик и что-то наугад пнул ногой.
У него был очень несчастный вид, и причиной этому, уверен, служила нелепая смерть моей горничной. Но тут не помогут никакие слова. Я положил ему на плечо руку.
— Искренне тебе сочувствую…
— Да ладно.
Остальные игроки молча наблюдали за нами.
— Ну, хорошо, — сказал я, — есть ли какие новости о мо…
Но тут дверь раздевалки открылась настежь, и через нее влетел настоящий ураган.
Женщина маленького роста, неопределенного возраста, с чрезмерным макияжем, в свободном бесформенном жакете, почти дымясь от ярости, но удовлетворенная собой, губы поджаты: моя милая мама.
— Так вот ты где! Никогда не бываешь там, где должен находиться. Вылитая копия своего отца.
— Добрый день, мама.
— Не сказала бы, что этот день можно назвать добрым.
Я дал ей совсем немного времени, ровно столько, сколько нужно для того, чтобы закончить фразу. Затем схватил ее за плечи, открыл дверь, вытолкнул наружу и закрыл дверь на ключ.
Она начала колотить в дверь.
— Откройте, немедленно откройте!
— Не обращайте на нее внимания, пусть развлекается.
Все игроки, не отрываясь, смотрели на меня. Они выжидали. Они рассчитывали на мою озлобленность. Они рассчитывали на мое безумие. Что-то новое появилось в этой команде, что-то такое, о чем я раньше и не подозревал. Собравшиеся явно демонстрировали только одно: желание броситься в атаку. Что будет дальше, им было безразлично. Все, что их сейчас интересовало, так это только тактика, которую выберет тренер.
— Хорошо, — сказал я потирая руки, — слушайте инструкции на этот матч.
— Откройте же эту дверь! — кричала моя милая мамочка из коридора. — Умирающая мать имеет право в последний раз поглядеть на своего сына.
— А инструкции будут такие, — продолжил я. — Необходимо, чтобы вы выложились до конца. Точно пока неизвестно, что будет, если мы проиграем сегодняшний матч, но, судя по всему, это никому не понравится и уж особенно нам.
— На каком месте буду играть я? — спросил Ориель.
— Личные вопросы лучше отложить на потом. Сейчас поговорим об общей ситуации. Кто играет против нас? Потрошители Спиталфилдса. С большинством из них мы уже знакомы. Потрошителями руководит некий барон Мордайкен. Не знаю, правда, каковы результаты чемпионата…
