— Погоди, Рольф, — попросил жрец, обернувшись. — Дай воздухом подышать!
Рольф удивленно пожал плечами — неужто в лесу-то не надышался? — но спорить снова не стал. Инциус с трудом выбрался из кресла и, нетвердым шагом приблизившись к окну, встал, упершись руками в подоконник. Сделав глубокий вздох, жрец блаженно прикрыл глаза.
— Хорошо…
Князь неодобрительно поджал губы. После всего случившегося нынче в лесу, он не видел в открытом настежь темном окне ровным счетом ничего хорошего. Помнится, у той твари из Нижнего Мира были весьма внушительные крылья, и кто может поручиться, что нужны они ей только для устрашения? Конечно, Инциус сказал, что вернутся они не скоро, но ведь могут прийти и другие…
— Здесь нам ничего не угрожает, — будто прочитав мысли Рольфа, негромко проговорил жрец. — Почти ничего…
Высокий лоб Инциуса прорезали тревожные складки. Рольф смотрел на жреца со все возрастающим беспокойством. На языке у него все настойчивее вертелся вопрос, который и задавать наверняка не стоило, и не задать становилось все труднее. Какие-то подозрения возникали у Рольфа уже давно, но именно сегодня он почувствовал, что должен, прямо-таки обязан узнать правду. Всю и прямо сейчас!
— Скажи мне, Инциус, — Рольф тяжело вздохнул, было видно, что и говорить ему тяжело, но и молчать уже невмоготу. — Там, в лесу… Одна из этих… — князь поднял голову и, вперив в жреца тяжелый взгляд, решительно закончил: — Это была Ирина?
Это было не главное, но сразу задать вопрос, волновавший его больше всего, Рольф все-таки не решился.
— Не мели вздора, Рольф! — раздраженно бросил Инциус. — Что бы ни сотворила при жизни Ирина, она не могла попасть в Нижний Мир! Нижний Мир закрыт даже для Богов, но и тамошние твари могут забрать душу человека только если он сам на это согласится. Ирина была колдуньей, но дурой она не была… — по тому взгляду, который Инциус бросил на князя, можно было догадаться, что про себя он добавил: «в отличие от тебя». — Просто эти твари нащупали слабое место в твоей душе и через него пытались подчинить себе твою волю.
— Почему ты помогаешь мне, Инциус? — решившись наконец, спросил князь. В его устремленном на жреца взгляде проступило тревожное подозрение. — Кто ты?
— Вот тебе и здравствуйте! — Инциус устало усмехнулся. — Ты уж и меня перестал узнавать?
— Нет, — князь покачал головой. — Просто я вдруг понял, что никогда тебя и не знал! То, что случилось сегодня в лесу… — Рольф растерянно смолк.
— А что там случилось? — сухо осведомился Инциус.
— Я много раз слышал от тебя, что Боги, даже вмешиваясь в дела смертных, избегают явных чудес, — медленно подбирая слова, заговорил Рольф. — Ты говорил, что наш мир устроен в соответствии с волей Богов, и все в нем существует по установленным Ими законам, и по этим же законам Они управляют нашей жизнью. Ты говорил, что весь наш мир является чудом, сотворенным Богами, и что чудеса, творимые людьми, нарушают равновесие мира и противоречат воле Богов.
Инциус молча слушал, склонив голову и сложив руки на груди.
— Я знаю, что лишь немногие люди могут читать написанное Хэльве, и лишь немногие из этих немногих могут говорить на их языке. Я не говорю на языке Хэльве, но узнать его могу. И мне известно, кто и для чего использует этот язык. И если там в лесу это было… — князь замялся, а потом закончил громким шепотом. — Если это было не колдовство, то что?!
Инциус поднял голову, и их с князем взгляды встретились.
— Ну, а если это было колдовство? — спокойно спросил жрец. — Что тогда?
Губы Рольфа скривила мрачная усмешка.
— А я ведь давно подозревал, что с тобой не все ладно… Что ты не совсем обычный жрец! — быстро поправился князь, заметивший промелькнувшую на лице Инциуса тень недовольства. — Прости…
Инциус равнодушно отмахнулся.
— И все же я не понимаю… — Рольф нахмурился.
— Чего еще? — безразлично поинтересовался Инциус.
— То, что ты столько лет нянчишься с моей семьей, я еще могу понять. — Не переставая хмуриться, задумчиво проговорил Рольф. — Тебе нужны мои дети. Дети Ирины. Я не слепой, и что бы ты ни говорил, я вижу, что это так! Я не знаю, чем они важны для тебя, и, может быть, лучше мне этого и не знать… — лицо князя на мгновенье исказилось гримасой боли. — Но сегодня ты спас меня! Спас мою жизнь, подвергая опасности свою собственную! Да что там, ты рисковал больше, чем жизнью! Зачем, Инциус?!
— Зачем? — в голосе Инциуса послышалась горькая усмешка. — Зачем… А может, не «зачем», а «почему»? Я прожил почти треть жизни бок о бок с тобой, Рольф. И, хотя мы и не стали с тобой друзьями в том смысле, какой обычно вкладывают в это слово, мне все же не безразлична твоя судьба! В любом случае, я не желаю тебе того конца, который ожидал бы тебя, окажись ты сегодня один на один с теми тварями Нижнего Мира. И если бы все повторилось сначала, я снова спас бы тебе жизнь, хотя ее сохранение и не сулит мне ровным счетом никакой выгоды!
Князь смущенно опустил голову. Положа руку на сердце, он был вынужден признать, что сам таким бескорыстием похвастаться не может: даже когда думал, что Инциус при смерти, беспокоился не столько за него, сколько за самого себя, оставшегося без поддержки и защиты.
— Ты, наверное, удивишься, Рольф, но мне тоже не чуждо ничто человеческое! И я не хотел бы это потерять… — Инциус со вздохом поджал губы. — Хотя порой это сильно усложняет мне жизнь! Что же касается опасности, которой я якобы себя подверг… — Жрец усмехнулся. — Ты знаешь, что храбрость бывает трех видов? Случается, что человек просто не понимает, какая опасность ему грозит, и с легким сердцем сует голову туда, где другой умер бы от страха. Это храбрость глупости. Бывает, что человек понимает, чем рискует, и боится, но пересиливает свой страх и делает то, что должно. Это храбрость воли. А бывает, что со стороны опасность кажется ужасной, но человек сведущий и обладающий определенными навыками понимает, что на самом деле она не так уж и страшна. Это храбрость знания, храбрость силы. Может, я и не совсем обычный жрец, но я и не обычный колдун! — в голосе жреца прозвучала ледяная твердость. Рольф невольно поежился. — Так что если ты решил, что теперь передо мной в неоплатном долгу, — успокойся. Если сегодня я чем-то и рисковал, то риск этот был совсем не так велик, как тебе могло показаться…
Инциус деликатно недоговорил, но оба знали, какой конец должен был быть у его фразы: «со страху».
— А кто они, эти посланцы Нижнего Мира? — нарушив неловкое для него молчание, поинтересовался Рольф.
Инциус неопределенно пожал плечами:
— Нам мало что о них известно, так же, как мало что известно о Нижнем Мире вообще. Нижний Мир это тень темного прошлого нашего Мира, прошлого столь далекого, что даже Светлые Боги не помнят точно, каким оно было. Того самого прошлого, которое, впервые столкнувшись с только-только зародившимся Светом, породило Сумрак и царивших в нем Повелителей Ужаса. Лишь в боящихся света Черных Книгах сохранились обрывки знаний о тех далеких временах. — Жрец умолк и какое-то время хранил молчание, опустив голову и мрачно уставившись в пол. — Мы не властны изменить прошлое, как бы ни хотели, а прошлое всегда имеет власть над настоящим. В этом сила Нижнего Мира. К счастью, сила прошлого зависит, помимо прочего, еще и от того, сколько внимания ему уделяют живущие ныне. Возможно, в этом наше спасение, потому что иначе… — Инциус покачал головой. Рольф втянул голову в плечи и отодвинулся подальше от темного окна.
