Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
– А-а, – тихо протянул Каспар, слабея.
Голова кружилась. Он снова взглянул на свое колено и принялся дрожащими пальцами отрывать от раны клочки порванных штанов. Открылось красное мясо.
– Мне нужна вода. Принеси воды. И достань из седельной сумки мешочек с травами.
– Не могу, – отозвалась Урсула. – Седельная сумка на Огнебое, а он меня не подпускает к себе.
Каспар застонал.
– И всего-то мне нужно ивовой коры, чтобы обезболить рану и сбить жар… – пробормотал он в отчаянии.
Все тело его начинало гореть, в голове мутилось. Юноша нетвердо соображал, где он и как сюда попал. Он помнил только, что здесь при чем-то бурый медведь, хотя при свете дня это казалось неправдоподобным. Должно быть, ему показалось в бреду.
Урсула тем временем принесла воды и уселась с Каспаром рядом, рисуя странные узоры на земляном полу. Пальцы у нее были длинные и красивые. Каспар сначала долго пил, утоляя жажду, и в голове у него слегка прояснилось. Он понял, что нужно чего-нибудь поесть. Принять сидячее положение получилось – значит получиться и встать.
– Бедный Огнебой, – прошептал он. Урсула обернулась, робко улыбаясь.
– Господин, ты заботишься…
– Забочусь?
– Да, о своем коне.
– А, да, конечно! Конечно, забочусь. Улыбка Урсулы стала шире.
– Я долго жила в Ориаксии. Ориаксийцы ценят своих лошадей больше всего на свете. Они ими гордятся, холят их, ведь кони – основа их благосостояния. Но чтобы волноваться о коне как о человеке, такого там нет.
Хотя Урсула и старалась помочь Каспару, поддерживая его под локти, попытка встать не удалась, только забрала у юноши остаток сил. На лбу его выступил пот. Он оттолкнул руки девушки и снова свалился на землю. Урсула начала взволнованно мерить пещеру шагами.
– Я не знаю, что делать, – жалобно сообщила она.
– Промой рану, – приказал Каспар. – Все время ее промывай и меняй воду.
С двух сторон юношу грели Трог и волчонок. Вскоре он провалился в беспокойный полусон. Голова у него была тяжелая, как у пьяного. Урсула все ходила туда-сюда. Она промыла рану несколько раз, и прикосновение ее рук удивило Каспара. Он думал, прикосновение будет нежным и чувственным – но руки девушки оказались неуверенными, как будто она не привыкла трогать других людей. Промывая рану, она напевала, чтобы успокоить себя саму. Каспар и не ожидал от ее голоса с сильным ориаксийским акцентом, что в песне он окажется таким красивым и мелодичным.
Урсула напевала низким и негромким голосом, а волчонок тем временем принялся вылизывать Каспару раны. Песня успокаивала и усыпляла.
Мог ли подумать Каспар, что рана причинит ему столько беспокойства? Он и раньше бывал ранен, даже довольно часто; тело его хранило шрамы от ножей, мечей, даже один след от арбалетного болта. В Торра-Альте следы ран всегда были чем-то вроде предмета гордости. Вот Халь, например, демонстрировал свои шрамы на каждом шагу – в особенности след от меча на скуле и руку, на которой не хватало пальца. Но никто не мог сравниться по количеству шрамов с Кеовульфом, хотя тот вовсе не стремился ими похвастаться – разве что когда хотел поставить Халя на место.
Каспар отстраненно подумал, будет ли у него шанс показать кому-нибудь след от волчьих зубов на колене. Сейчас колено горело так, будто его терзала тысяча волков. Стоило юноше закрыть глаза – и он снова оказывался в темноте, окруженный страшными зверями.
Каспар открыл глаза. Вокруг было куда темнее, и он догадался, что задремал под пение Урсулы. Однако сон не восстановил его сил – напротив, юноша чувствовал себя хуже прежнего. Рана все кровоточила, и он подумал, что так и умрет здесь, если ничего не предпримет.
– Он скоро придет, – уверенно сообщила Урсула, шагая взад-вперед. – Он же сказал, что придет.
Она помолчала, глядя наружу, потом задумчиво перевела взгляд на лук Каспара и наклонилась взять его. Каспар подумал, уж не приходилось ли Урсуле за время жизни в рабстве выходить на гладиаторскую арену. Он слышал, что есть негодяи, которым нравится, когда женщины сражаются. Может быть, Урсула знает, как обращаться с луком? Но девушка непонимающе смотрела на изогнутый кусок дерева в своих руках, повернула его то так, то сяк. Потом с интересом принялась разглядывать стрелу. Каспару она напомнила торра-альтанских новобранцев.
Урсула осторожно положила лук на прежнее место.
– Перрен скоро придет.
Каспар был слишком слаб, чтобы покачать головой.
Наконец лоскуток неба, видневшийся через вход в пещеру, совсем потемнел. Вечерний воздух был темно-лиловым. В вышине слабо поблескивала звезда.
– Волки, – прошептал Каспар одними губами. Он знал, что звери не замедлят явиться. Зубы его застучали.
Урсула подоткнула меховой плащ, накрывавший его. Каспар почему-то страшно мерз, хотя все его потное тело горело огнем.
– Ты очень горячий, – испугалась Урсула. – И они скоро придут… Я же не могу всякий раз призывать великих богов. Они гневаются на меня за мои проступки.
Каспар беспомощно смотрел в ее искаженное страхом лицо.
– Мне холодно.
Собственный голос показался ему тонким и слабым.
Урсула погладила его по руке. Каспар продолжал трястись в ознобе, и девушка нырнула к нему под плащ и обвила его своим телом. Урсула обнимала его, согревая собой, – но совсем не так, как он ожидал. Объятия ее были не материнскими и не чувственными, скорее напоминая о прижавшемся к взрослому маленьком ребенке. Урсула положила голову ему на грудь, и Каспар вскоре понял, что она плачет. На него капали теплые слезы, но юноша был слишком слаб, чтобы утешить ее или хотя бы расспросить.
Урсула казалась такой несчастной и испуганной, но все равно ее близость придавала ему сил. Долгие часы ожидания тянулись бесконечно, и Каспар отстраненно мечтал, чтобы это Май так лежала рядом с ним, головой у него на груди, и просила быть с ней этой ночью. Одолеваемый мыслями о Май, он нашел силы обнять Урсулу, крепче прижимая к себе. Она была теплой, с шелковистой кожей, и с ней было лучше, чем одному.
И тут наконец они услышали голос.
– Скорее! Ну же, что вы копаетесь, скорее!
Из груди Каспара вырвался вздох облегчения. Он ни за что бы не подумал, что звук этого писклявого голоса может его обрадовать – но это было так!
– Мы не копаемся, – отвечал другой голос, низкий и медленный.
В поле зрения появился Перрен собственной персоной.
– Смотрите, конь! – заверещал Папоротник. – Они здесь! Мы их нашли! Я вам говорил, что они здесь!
– Ничего подобного ты не говорил, – пророкотал Перрен.
– То, что конь здесь, еще не доказательство, – добавил голос Нейта.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
