Бледный с трудом сделал еще шаг вперед. И за скальным выступом открылась долина: узкая, с отвесными стенами, почти на пятьдесят фатомов над руслом реки.
Три тысячи воинов глядели на них из-за частокола выставленных копий, мечей и боевых топоров. Целый отряд преградил дорогу. Еще сотни смотрели с уступов скал. Дьюранд увидел каменные гробницы, расположенные на высоких ступенях гигантского амфитеатра в этом городе мертвых — и везде костры, костры и шатры.
Ближайшие к нему воины словно окоченели: пятьдесят-шестьдесят человек с широкими от потрясения глазами, крепко стиснувшие в кулаках арбалеты.
Дьюранд медленно-медленно снял скрюченные руки с луки седла и поднял над головой. Он знал, как легко арбалетная стрела прошивает человека насквозь. А вскоре послышался приближающийся стук копыт. Вниз с уступов скакал всадник в плаще. Он то появлялся в свете очередного костра, то скрывался во тьме, пока не проторил себе дорогу в первые ряды. И наконец Дьюранд различил герб Конзара: белый терновник на синем фоне. Жеребец капитана плясал на месте.
— Сэр Конзар, — прохрипел Дьюранд. Это было точно во сне. Немыслимо. Невозможно.
Он смахнул с глаз невольную слезу, пытаясь припомнить, какую же весть вез. Он догнал войско. Дорвен в безопасности. Дьюранд зажмурился.
— Я должен говорить с Ламориком.
Конзар, новый Паладин Гирета, смотрел на него с коня. Выражение его глаз во мраке было непроницаемо. За спиной у него все собравшееся в долине мертвого города воинство складывало пальцы рук в знак Небесного Ока. Люди узнали голос Дьюранда — и помнили, в каком состоянии оставили его: в Расписном Чертоге, совершенно разбитого.
* * *
Даже Конзар молчал, пока вел Дьюранда и Дорвен вверх по уступам между древних гробниц. И хотя в лагере вокруг собралось три тысячи солдат, Дьюранд отчетливо различал треск каждого костра. Живые лица, глядящие на него от каменных гробниц, были по-мертвому серыми и неподвижными.
— О нет, нет, — выдохнула Дорвен из-под низко наброшенного на лицо капюшона. Дьюранд видел, как люди кругом вздрагивают и отшатываются от его взгляда. Он шатался, силясь усидеть в седле. Нетрудно было увидеть себя их глазами: поникший, весь в шрамах, черный от копоти — призрак из выжженных земель Радомора. Но Дьюранд преодолел столько миль сквозь тьму, и смерть, и дьяволов — отвлекаться на всякие тщеславные мысли было некогда. Он крепче вцепился в луку седла, призывая все силы, чтобы продержаться хотя бы до тех пор, пока не скажет Ламорику все, что должен сказать.
Когда Конзар вел их через тонувший в тени поворот, Дорвен внезапно прошептала на ухо Дьюранду:
— Делай, что должен. Но я не пойду к Ламорику. Не сейчас. Я должна найти брата.
Она спрыгнула на землю, маленькая и не привлекающая ничьих взглядов в мальчишеском наряде и накинутом на лицо капюшоне. Бросив на Дьюранда многозначительный взгляд, она скрылась между двумя белыми гробницами.
Дьюранд чуть не упал с седла.
Но не успел он ни осадить коня, ни хотя бы выругаться, как Конзар повернулся к нему:
— Тут.
Цокая копытами, Бледный выехал на сумрачную террасу, и Дьюранд предстал перед строем Рыцарей Пепла. Облаченные в серебристые кольчуги и пепельные сюрко они напоминали ряд каменных статуй. За этой живой стеной Дьюранд разглядел шатер Ламорика, втиснутый, как прилавок на рынке, между двумя самыми могучими мавзолеями. Молодой рыцарь сполз с коня. Бароны Гирета высыпали из шатра, иные — с мечами наготове. Один за другим они обращали к новоприбывшему лица, на которых застыла та или другая степень ужаса. Дьюранд попытался хотя бы частично отряхнуть куртку от сажи, но руки, которые он поднял, были черны, как медвежья лапа.
Когда он обернулся, за устрашенными баронами из шатра появился и сам Ламорик.
— Владыка Судеб… — только и произнес молодой лорд.
— Ваша светлость, — Ламорик опустился на одно колено, морщась от усталости — такой, что он всерьез боялся просто рухнуть плашмя.
— Как тебе это удалось? — спросил Ламорик. — Как ты сюда попал? Я уж было принял тебя за вестника из Иномирья. Боже мой!
Он шагнул ближе. Вокруг глаз у него пролегли желтые круги.
Дьюранд покачнулся, по-прежнему стоя на одном колене.
— Ваша светлость. Выведите войско из Ирлака. Вы должны…
Ламорик поднял руку.
— Сэр Конзар, что этот человек здесь делает?
— А кто бы мог его остановить? — пробормотал Конзар.
— Ваша светлость, это ловушка! — Дьюранд на секунду зажмурился. — Грачи. Радомор. Они пытались убить вас. — Перед мысленным взором у него пронеслась скачка через мощеный рынок. — И не закончили начатого.
Дьюранд заметил, что Берхард глядит на него в полном ошеломлении. Под глазом старого вояки еще топорщились нитки шва. Рядом с ним хмурился Бейден, заложив большие пальцы рук за заткнутый за пояс боевой цеп. Волны изнеможения омывали Дьюранда, но взор его был прикован к цепу. Сплошные шипы и выступы. Примерно такая вот штуковина ударила его по лицу и сшибла с коня. Он буквально костями чувствовал все эти выступы: так ключ подходит к замку. Быть может, Бейден и есть лазутчик Радомора? Дьюранд не мог бы придумать более правдоподобного предателя.
— И армию, — продолжал он. — Все войско. Этот поход — ровно то, чего хочет Радомор.
— Сэр Дьюранд! — оборвал его Ламорик.
— Надо оттянуть армию обратно. Они смеялись. Облизывались…
— Сэр Дьюранд, мы не сможем вас нести. Земля вокруг опустошена. Люди потрясены. У нас уже начали умирать кони. А по пятам за нами идут эти распроклятые псы.
Глаза у него сверкали красным огнем — под цвет сюрко в отблесках пламени.
— Продолжать поход — смерть.
Дьюранд слышал, как голос его раскатывается эхом меж гробниц, летит над рекой.
— Прах побери, приятель!
— Мы сами положили головы на плаху.
— Дьюранд! — Ламорик ухватил Дьюранда за сюрко. — Замолчи! Конзар заставил нас встать лагерем среди кладбища. Радомор превратил всю страну в пепелище. И мы потеряли всех — до единого, кому вздумалось на минутку юркнуть в кусты и спустить штаны.
— Ваша светлость…
— Вот ты явился сюда, черный, как уголь, покачиваясь в седле своего здоровенного жеребца — прямо по краю своей же собственной могилы. Тебе чертовски повезло, что мы не перерезали тебе горло или не натравили на тебя септаримов. Как, прах побери, тебе удалось прорваться через распроклятых псов?
Дьюранд вдруг ощутил, что более не в силах держать равновесие.
Он покачнулся и с размаху рухнул на землю.
Лежа лицом вниз, он умудрился еще улыбнуться щербатой улыбкой.
— Колокол. Спасался от собак звоном.
Сильные руки схватили его за плечи.
