что твоя мать здесь бывает… Отец ее телепортирует, что ли? И впрямь мастер скрывать свои дела.
— Объясняет? — завопил Андриан. — Сука, что, например?
— Причину, по которой он не приказал пришить тебя к железнодорожному переезду. Отец не дурак и понимал: максимум, что я с тобой сделаю — побью.
— О, я рад! Папуля так хорошо тебя знает! — продолжал кричать Андриан, вскидывая руки. — Может, вернемся к этому… этому… какого хрена?!
Андриан сел на обмерзший бордюр и прижал ладонь ко лбу, подпирая локоть коленом. Качал головой, пытаясь оклематься.
На другой стороне улицы бегал Атрикс, грозя кулаком проезжающим мимо машинам, водители громко сигналили, и, по мнению демона, мешали спокойно гулять. Его черными, растрепанными волосами играл зяблый ветер. Лицо и уши — красные от морозного дыхания зимы. Атрикс кружился по белому канату, разделяющему дорогу, а затем нырнул в мягкий сугроб, сияющий в лучах солнца, с дерева на него свалился еще кусок снега.
«Спит с моей матерью… Дан. Этот ублюдок!» — вгрызалась мысль в мозги.
Опасная, дрянная мысль…
Не могла мать добровольно лечь с Вильфандом! Андриан был уверен. Когда именно она начала спать с Даном? И главное — зачем?
Стас сел рядом, вытянув ноги вдоль дороги.
— А если он заставляет ее? — судорожно пробормотал Андриан. Его пальцы сжимали кожу на висках и дрожали. — Если… если он…
— Не сходи с ума. — Стас похлопал по спине. — Мне кажется, ей… — Он прочистил горло в кулак, съедая последнее слово кашлем: — Нравилось.
Андриан сверкнул глазами в сторону друга, но Стас лишь пожал плечами и отвел взгляд. Минут десять они молча разглядывали трещины на асфальте. Каждый вроде и хотел заговорить, но не мог. Оба обернулись, услышав отключение сигнализации, и улицезрели — в окне четвертого этажа — Дана. Люси играючи прижималась к груди любовника и что-то рассказывала.
У Андриана свело челюсть.
— Хочешь закурить? — нарушил тишину Стас и полез в карман.
— Чем? Пальцем? — фыркнул Андриан, наблюдая за попытками друга найти сигареты в куртке. — Ты призрак.
— Ах да... — Он почесал за ухом. — Ну так... Кто же мы теперь друг другу?
— Заткнись! Просто заткнись. Проклятье! Из головы не выходит, как твой отец... мою мать... а-а-а, — заскулил Андриан. — Травма на всю жизнь!
— Да ладно тебе, — Стас ободряюще стукнул его кулаком в плечо. — Если им хорошо вместе, почему нет?
— Иди к черту!
— Как скажешь, Андрик. Мы же теперь практически родственники, а?
Стас громко засмеялся. Андриан лягнул его в грудь. Сама мысль об эротической связи матери с Даном Вильфандом — омерзительна! А увидеть вживую…
Друг выругался, поднимаясь на ноги.
— Я вернусь и положу их отношениям конец! — заявил Андриан. — Понятно?
— Ой, Андриан, заткнись уже, — вмешался Феликс. — Устроил тут трагедию.
Судья подошел из-за спины, вместе с Тристаном — демон водил по воздуху носом, будто собака, чующая запах шашлыков за воротами. Жертву себе высматривает? Андриану не терпелось рассказать Михаэлю об удивительной встрече с демоном. Тем самым! Невозможное совпадение. По словам Тристана, он следил за священником долгие годы, а потом увидел, как тот пытается изгнать Атрикса из девочки. Прибыл на помощь. Вряд ли стоит рассказывать историю настолько подробно, Андриану давно интересно: Михаэль действительно верит ему, или просто сочувствует, как умственно отсталому? Хочется надеяться, что верит.
— Ты где был? — со скрежетом зубов проскрипел Андриан.
— Со стороны наблюдал за вами, — в смятении ответил Феликс и рассек носком воздух.
Предательство Этель заметно сказалось на Феликсе. Он и раньше выглядел вечно недовольным, а теперь ходит с лицом плачущего мальчика на картине Браголина. Суеверные люди говорят, что репродукция проклята, якобы вызывает пожары, и Андриан уверен: дай Феликсу огнемет — спалит весь город дотла.
Раздался громовой раскат.
Яркая вспышка пронизала воздух электрическим разрядом. Запах хлора и жженых спичек. Перед глазами раскрылся портал, из которого выпал Гламентил и некая особа с синими волосами.
— Гуватская бездна! — заскулил Глэм, пялясь на Стаса. — Не успели…
— Это твоя вина! — заверещала девушка. Андриану показалось, что она слишком откровенно одета: черные сапоги до бедер, облегающий фиолетовый костюм с глубоким декольте и вырезами на талии. Шею украшал массивный золотой медальон. — Ты их надоумил?!
— Лилиджой, я бы не тронул твоего сына, — запротестовал наставник.
Однако каблук девушки уже достиг его паха.
Гламентил скрючился и стал отбиваться от яростных выпадов. В виде призрака Андриан боли не чувствовал, но глядя на выражение лица Глэма — к асурам это не относится. Высшие не становятся полноценными призраками. Они могут материализоваться и прикасаться к вещам, друг другу: что-то среднее между призраком и человеком в физическом теле. Лилиджой яро пиналась. Когда очередной раз набросилась — он увернулся и схватил ее из-за спины. Порыв ветра сбил Глэма с ног. Девушка создала вихрь, прижав указательные пальцы большими.
Асуры покатились по асфальту. Незнакомка старалась выцарапать наставнику глаза. Проезжающий черный седан столкнулся с ними на дороге, но насквозь не прошел, а переехал обоих, придавил к асфальту. Они на секунду переглянулись — и снова сцепились.
— Это кто? — изумился Стас под чертыханья девушки.
Все разом обернулись, в том числе и Глэм, держащий Лили за запястья. Она ударила его коленом в живот и очутилась перед Стасом.
— Я твой наставник, — сказала она и безутешно покачала головой. — И я опоздала.
— День всё интересней и интересней, — пробурчал Стас.
— Не волнуйтесь, через месяц вернется в тело, — проговорил Андриан, понимая насколько бредово звучит это оправдание, но затем посмотрел на Атрикса, выкуривающего шестую сигарету, и вполголоса добавил: — Я надеюсь...
— О, демоны очень хорошо обращаются с людскими телами, — проворковал Тристан. — Можешь заранее рассказать, какой гроб тебе больше нравится.
Лилиджой снова ударила Гламентила локтем под ребра. Стас скривился, наблюдая, как Атрикс побежал заводить мотоцикл, после чего недовольно рыкнул:
— Великолепно.
Атрикс подошел и крепко пожал Андриану руку. Так тряс, что пальцы захрустели. «Сделка состоялась», — объявил он и в ответ получил согласие. Но когда подал руку Феликсу с тем же, тот не ответил.
Вместо этого, судья наклонился к его уху и сказал то, что осталось Атриксу не по душе — разъяренный, демон стал кричать во все горло. Потом, увековеченный самым важным
