и меня охватывает гордость от того, что она с такой готовностью следует моим инструкциям. С таким доверием, будто она знает, что я никогда ее не обижу.
Ее живот напрягается, когда я поглаживаю ее клитор.
– Джейми, – страдальчески стонет она, и я посмеиваюсь, прежде чем прильнуть к ней губами.
Мой язык ощущает ее вкус, и я рычу, раздвигая ее бедра, чтобы проникнуть глубже. Мой язык скользит вверх и вниз по ее киске, кружит вокруг ее клитора, погружается в ее тугую дырочку, проходится по каждому чувствительному нерву, пока ее пальцы не хватают и не сжимают мои волосы.
– Мне мало, – задыхается она.
– Хорошо. – Я посасываю ее клитор, и она выгибается на кровати. – Мне тоже.
Пока работаю языком, я расстегиваю ремень и достаю член. Несколько раз его поглаживаю.
Боже. Я близко. Я слишком близко.
– Ты играешь со мной. – Ее тонкий голос дрожит и задыхается. – Ты дразнишь меня.
– Ты чертовски права. – Я делаю медленные круговые движения языком, прежде чем присосаться к ее клитору, и ее бедра приподнимаются, прижимаясь к моему рту. – Ты ведь моя, и мне можно играть. Так, пташка?
Она кивает и тянет меня за волосы, и горячая дрожь пробегает по моей спине. Я сосу ее клитор в пульсирующем ритме, и ее бедра дрожат у моей головы. Ее мышцы сокращаются на моих пальцах.
– Используй слова, детка. Говори, чтобы я мог тебя услышать.
– Да, – стонет она, пока я ласкаю ее. – Я твоя. И ты можешь со мной играть.
– Хорошая девочка. Это я и хотел услышать. Хочешь кончить?
Ее руки еще крепче вцепляются мне в волосы.
– Да.
– Попроси вежливо.
– Пожалуйста, – умоляет она. – Пожалуйста, дай мне кончить. Пожалуйста, детка.
Я проявляю снисхождение, мощно присасываюсь к ее клитору и вожу по нему языком, одновременно стимулируя ее точку Джи в ровном, пульсирующем ритме, который сводит ее с ума.
Моя свободная рука проскальзывает под нее, проникает между ягодицами и дразнит. Она приподнимает голову, чтобы видеть меня.
– А здесь он когда-нибудь тебя трогал, пташка?
Я подушечками пальцев поглаживаю ее задний проход, тоже влажный от ее смазки, и она вскрикивает, мотая головой.
– Хочешь, чтобы я это сделал? – я круговыми движениями массирую ее тугое отверстие, слегка надавливая.
Ее глаза закрываются, и она испускает вздох – отчаянный стон, которого я еще никогда не слышал.
– Да, пожалуйста.
Я запускаю палец ей в попку, очень медленно и аккуратно, и, когда я начинаю двигать, она вся сжимается.
– Хорошо? – с улыбкой спрашиваю я.
Она судорожно кивает и твердит что-то типа «пожалуйста» и «да». Я снова провожу языком по ее клитору, сосу, и через несколько секунд она перегибается через постель, издает громкий, пронзительный стон и смыкается на моих пальцах. Мое лицо уже влажное от нее, ее бедра ходят на мне ходуном, а у меня такой стояк, что даже больно.
– Джейми, – она тянется ко мне, и от тяжелого дыхания у нее приподнимается грудь. – Я хочу, чтобы ты вошел.
Я встаю на колени на кровати, нависаю над ней и осыпаю поцелуями ее шею и грудь.
– Ты сегодня три раза кончила, – говорю я с улыбкой.
Ее глаза горят, и она улыбается в ответ.
– Ты сегодня заставил меня три раза кончить.
У меня в груди поднимается гордость.
– Да, мать твою, так и есть, – рявкаю я и опускаю бедра, чтобы нацелиться в ее гладкую щелку. Она дрожит, когда я провожу членом по ее клитору, и она раздвигает ноги шире.
Пиппа опускает руку, чтобы направить меня в верном направлении, а я страстно вхожу в нее. Мой член наливается кровью оттого, какая она узкая, влажная и теплая.
– О господи! – Ее руки снова путаются в моих волосах, и от ее взгляда, полного сладкой агонии, у меня сжимаются яйца. – О господи, – повторяет она.
И тут сквозь дурман продирается луч разума.
– Презерватив! – рычу я. Я его не надел. Я уже наполовину в ней, и меня трясет от возбуждения, но я никогда себе этого не позволю, если она не даст зеленый свет.
– Я на таблетках, – тоже приходит в себя она и быстро облизывает языком высохшие губы. – Я никогда не пробовала без презерватива.
Мой мозг застопоривается, и оживают все базовые инстинкты. Больше всего на свете я хочу в нее кончить. Я хочу сделать ее своей – окончательно и бесповоротно.
– Я тоже, – говорю я ей, сглатывая. Мой член пульсирует внутри нее, и она задыхается.
Она кивает, подталкивая меня, а ее бедра приподнимаются, требуя большего. Я вставляю до конца, и последние мысли у меня в голове сгорают в огне.
Трахать Пиппу без всего – это высшая ступень рая. У меня из груди вырываются какие-то нечеловеческие звуки. Когда я вынимаю, а потом вставляю ей снова, она издает низкий стон.
– Нам нужно делать эту штуку? – спрашиваю я сквозь сжатые зубы, засаживая ей. Ее аромат достигает моего носа, и от этого мой стояк еще сильнее. Она такая мокрая, что я слышу, как двигаюсь в ней, а жгучие искорки боли, которые оставляют у меня на спине ее ноготки, еще быстрее приближают меня к кульминации.
Долго я не продержусь.
– Какую штуку? – выдыхает она.
– Ну… – я подыскиваю слова, но сейчас могу думать только о том, как же потрясающе чувствовать ее на своем члене. Я даже не представлял, что можно испытывать настолько предельное удовольствие. Оно острее, чем любая боль от любой травмы. Кажется, если я кончу в нее, то у меня просто мозг вылетит из черепа. – Когда ты застреваешь у себя в голове, – удается выдавить меня. – Штука с заземлением.
Она резко и хаотично мотает головой.
– Мне не нужна помощь. Я близко, Джейми.
Слава, блин, богу, потому что долго я бы не вынес. Жар накапливается во мне, свивается кольцами и пульсирует.
– Ласкай себя. Посмотрим, что ты умеешь. Хочу посмотреть, как ты доводишь себя до оргазма, пока тебя трахают.
Ее руки опускаются к тому месту, где мы с ней сливаемся, и я с шипением вдыхаю, когда она смыкается на мне. Ее пальцы ласкают клитор легкими круговыми движениями, и у нее божественное выражение лица – она зажмуривается от удовольствия и исступления, с которым мы оба движемся к финалу.
Ее губы складываются в букву О, и она смотрит на меня, как будто не верит в то, что происходит. Я полностью отпускаю контроль и имею ее жестче. Ожерелье, которое я ей подарил, подскакивает на ее груди, и я трахаю ее с гордостью, бегущей по венам.
– Я
