Купер про себя улыбнулся. В этом действительно была доля красивой иронии. Особенно если учесть, что первым клиентом клиники будет скорее всего несчастная, сбитая с толку Вайолет Орлофф.
Джек наблюдал за Сарой краем глаза, пока сидел за мольбертом и делал последние штрихи на портрете Джоанны. Она бесцельно смотрела из окна в сторону лесистого горизонта, прижавшись лбом к прохладному стеклу.
– О чем думаешь? – спросил он.
– Что? – Сара повернулась к нему.
– Я спрашиваю, о чем думаешь?
– О, ни о чем, просто... – она покачала головой, – ни о чем.
– О детях? – предположил муж, как всегда, иронично. Сара вышла в центр комнаты и посмотрела на портрет Матильды.
– Ну хорошо, ты прав, но тебе не о чем беспокоиться. Я не пребываю в оптимистичном ожидании. Думаю, иметь детей – действительно неблагодарное дело. Они не приносят ничего, кроме душевных страданий. Так что я скорее всего избавлю себя от будущих мук.
– Жаль, – пробормотал Джек, окуная кисточку в растворитель и вытирая ее о полотенце. – А я уже начал свыкаться с этой мыслью.
Она намеренно сохранила шутливый тон.
– Я могу стерпеть многие твои шутки, Джек, кроме тех, которые касаются детей. Салли Беннедикт разрушила мою веру в тебя, когда исправила ту маленькую ошибку.
Джек выглядел очень задумчивым.
– Ради интереса – ты обвиняешь в совершенном именно меня, потому что я мужчина? Или ты собираешься по прошествии времени и на Рут возложить бремя вины за сделанный аборт?
– Это другое дело.
– Разве? Я не вижу разницы.
– Рут не изменяла своему мужу, – произнесла Сара сквозь крепко сжатые зубы.
– Тогда мы говорим не о детях, Сара, а о неверности. Разные вещи.
– По-твоему – возможно, по-моему – нет. Хранить обязательства по отношению к другому человеку – то же, что и проявлять стойкие убеждения. И если ты не оплодотворил свою жену, то почему так легко позволил забеременеть любовнице? – На ее щеках горели два алых пятна, она резко отвернулась. – Что было, то прошло. Не хочу больше говорить об этом.
– Почему же? Я прекрасно провожу время. – Джек сцепил пальцы за головой и смотрел улыбаясь на неподвижную спину жены. – В последние двенадцать месяцев ты устроила мне настоящий ад. Вытащила меня из Лондона, даже не спросив, хочу ли я этого. Засунула в настоящую дыру со словами «или принимай все как есть или убирайся прочь, мой дерьмовый муж». – Его глаза сузились. – Я смирился с этим петушком Робином Хьюитом, который пожирал тебя глазами, а на меня смотрел, словно я собачьего дерьма не стою. Я улыбался, пока деревенские недоумки плевали на мою работу – как же, я всего лишь бездельник, живущий за счет жены. Но хуже всего был Кейт Смоллетт, который постоянно читал лекции о твоих достоинствах. Лишь один человек все это время относился ко мне нормально – Матильда. Если бы не она, я бы ушел еще в сентябре, предоставив тебе вариться в своем собственном самодовольном соку.
Сара все еще стояла спиной к Джеку.
– Почему же не ушел?
– Потому что она постоянно твердила мне, что я твой муж! – воскликнул он. – Господи, – да если бы я не считал, что наш брак стоит чего-то, то зачем было вообще жениться? Меня никто не заставлял, пистолет у виска не держал. Я сам хотел этого.
– Тогда почему?.. – Она не продолжила.
– Почему я позволил Салли забеременеть? Я не позволял. Я даже не спал с этой ужасной женщиной. Я рисовал ее портрет; она решила, что я добьюсь успеха, когда продавец с Бонд-стрит договорился о моей единственной сделке. – Джек усмехнулся. – Салли намеревалась примазаться к восходящей звезде, как она примазывается ко всем знаменитостям, встречающимся у нее на пути. Что я, собственно, и нарисовал – ленивого паразита с претензиями на величие. С тех пор Салли меня возненавидела. Если бы ты сразу сказала, что она называет меня отцом ее нежеланного ребенка, я бы расставил все по местам. Но ты не доверяла мне и поэтому решила смолчать. – Его голос стал тверже. – Ей же ты поверила, хотя тебе она даже не нравилась.
– Она была очень правдоподобной.
– Конечно, она была правдоподобной! – закричал Джек. – Она ведь актриса, черт подери! Когда ты собираешься открыть глаза, женщина, и увидеть людей целиком, с их темными и светлыми сторонами, с их сильными сторонами и слабостями? Господи, ты должна была дать волю чувствам, выцарапать мне глаза, оторвать мне яйца – да что угодно! – если думала, что я изменил тебе. – Его голос смягчился. – Неужели ты любишь меня не достаточно, чтобы возникла ненависть, Сара?
– Ты скотина, Блейкни, – сказала она, повернувшись и окинув его горящим взглядом. – Ты даже не представляешь, как я была несчастна.
– И ты еще обвиняешь меня в эгоизме. А как насчет моего состояния?
– Твое легко лечится.
– Вовсе нет.
– А вот и да.
– Каким образом?
– Небольшой массаж, чтобы снять напряжение, а потом поцелуй, чтобы закрепить результат.
– А... – произнес Джек задумчиво. – Что ж, начало недурное. Только имей в виду, что состояние хроническое и требуется многократное повторение процедуры. Я ведь не хочу рецидивов.
– Тебе это дорого обойдется.
Он посмотрел на жену из-под полуприкрытых век.
– Я так и думал, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Он полез в карман. – Сколько?
Сара слегка стукнула его по лбу.
– Мне нужна только информация. Почему Матильда поссорилась с Джейн Марриотт в день смерти? Почему Матильда плакала, когда ты показал ей портрет? И почему Матильда оставила мне свои деньги? Я знаю, что все это взаимосвязано, Джек, и я знаю, что Куперу известен ответ. Я поняла это по его глазам вчера вечером.
– Насколько я понимаю, не будет ответа – не будет массажа?
– Будет, но не для тебя. Я предложу его Куперу. Один из вас все-таки мне расскажет.
– Ты убьешь бедолагу. У него спазмы начинаются, едва ты дотрагиваешься до его руки. – Джек усадил жену к себе на колени. – Если я тебе скажу, то лучше не станет, – предупредил он Сару. – На самом деле все только усложнится. – «Что почувствует Сара, когда узнает, что Матильда поверила, будто она ее потерянная дочь? И что станет с ее отношениями с Джейн Марриотт? Сара обязательно расскажет ей правду, чем совершенно собьет с толку и смутит бедную женщину». – Я дал Матильде обещание, Сара. Я действительно не хотел бы нарушать его.
– Ты уже его нарушил, когда рассказал Куперу.
– И очень переживаю по этому поводу. Как переживал, когда нарушил обещание, данное Рут. – Джек вздохнул: – У меня действительно не было выбора. Сержант и инспектор были уверены, что мотивом для убийства Матильды послужило завещание; вот мне и пришлось объяснить, почему она написала его.
